железом костяшками, в пропитанной крепким потом армейской «цифре» и дубовых берцах. Смешно было наступать на те же подзабытые «грабли» плохо подогнанной обувью и не плотно затянутыми шнурками. Жизнь заходила на ещё один круг…
Мы полным ртом глотали густую пыль, жарились на солнце, разбивали пальцы, мышцы и суставы, тянули сухожилия; но престарелые парни снова были в деле, снова были нужны своей стране. На полигоне патронов и гранат не жалели – мы в хорошем настроении, но с естественным отсевом «не рассчитавших свои силы». Неотёсанная толпа постепенно, день за днём приобретала очертания боевого подразделения. Домашние лица грубели, обжигаемые горячим ветром с запахом нагретой земли, пота, оружейной смазки, бодрящего пороха и неистребимого зубоскальства, видавших многое в этой жизни, мужиков.
Командовал всем этим цирком по приведению к нормальному бою возрастных и лысеющих гражданских, с избытком лишнего веса и самомнения в ущерб дисциплине и трудолюбию, энергичный и громкий полковник с подходящим позывным Ветер. Хотя «Ураган» подошёл бы лучше. Волевое лицо, зычный голос и слегка презрительный холод в глазах. Он не на миг не проникся нашим «самоотверженным порывом» идти на войну – гонял нас, как молодых, и язвительно спрашивал, понимаем ли куда собрались. Справедливости ради скажу, что мои новые товарищи в подавляющем большинстве не имели никакого боевого опыта. А Ветер зло и ехидно предрекал нам невероятные цифры «200», «300» и «500». И ведь у него был весомый опыт формирования, отправки и возвращения восемнадцати батальонов перед нашим Девятнадцатым – и спокойный взгляд волчьих глаз не давал повода сомневаться в серьёзности его слов. Я знал, что такое «200» и «300» – многих выносил на руках ещё в Ополчении, но в количество не хотелось верить. По крайней мере, надо сделать всё возможное и невозможное для уменьшения этих цифр.
Опыт боёв на Донбассе давал многое, но война, её правила и характер, да и сам противник менялись на глазах. И вы не представляете, какая огромная разница в самом подходе – мы в Ополчении, получая приказ, решали сами, каким способом его выполнять. Сказывалась малая численность подразделений, а самой важной задачей командира было сберечь людей и удержать фронт. Сейчас же бездушный маховик Войны запущен на полную амплитуду. И выигрывать смертный бой Системы с Системой придётся без оглядки на жизнь отдельного человека.
Армия цельный, тяжёлый, часто неповоротливый механизм, каким была тысячу лет назад и будет тысячу лет вперёд. Она похожа на огромный и страшный каток, который перемалывает противника, его укрепления, технику и волю к сопротивлению. Так же она перемалывает и нас – тех, из кого и состоит этот каток. Другого способа выиграть войну никогда не было – похоже, никогда и не будет. А «Худой мир лучше доброй войны» часто оборачивается «Горем побеждённым».
Время Мира ещё не наступило – отвратительное чудовище под именем Война ещё не насытилось.
Нам представили командира батальона. Невысокий,