борьбы... не может... совсем как Анна... Почему они вдруг теряют желание бороться за свою жизнь? Для него это было самым худшим сражением. Хуже, чем наркотики, отторжения, инфекции. С ними можно было бороться хоть в какой-то мере, но только если у пациента осталось желание жить... вера, что он будет жить. Без этого борьба невозможна.
– Салли, у тебя все идет хорошо. – В словах звучали убежденность и сила. Питер больше часа просидел у постели девушки, держа ее за руку. Затем пошел на обход, заходя в каждую палату, уделяя столько времени, сколько требовалось для того, чтобы объяснить пациенту подробности будущей операции или недавно сделанной, помочь разобраться в своих ощущениях, успокоить страхи и вселить надежду. После обхода он вернулся в палату к Салли, но она снова спала, и Питер долгое время стоял, наблюдая за ней. Ему не нравилось ее состояние. Она оказалась права; он нутром чувствовал это. Ее тело отторгало сердце донора, хотя на это не было причины. Оно прекрасно подходило. Но инстинктивно Питер понимал, что оно появилось слишком поздно для Салли, и его охватило предчувствие надвигающейся утраты, которое свинцовым грузом давило на него.
Он прошел в небольшой бокс, которым пользовался в качестве кабинета, и позвонил в свой офис узнать, не нужен ли он там.
– Все в порядке, доктор, – произнес уверенный голос. – Вам только что звонили из Нью-Йорка.
– Кто? – спросил он бесстрастно. Возможно, звонил какой-нибудь хирург, желавший проконсультироваться по сложному случаю, но мысли Питера были заняты Салли Блок, и он надеялся, что там могут подождать.
– Мелани Адамс, из программы новостей четвертого канала телевидения.
Даже Питер знал, кто она, несмотря на свою погруженность в работу.
– Вы знаете зачем?
– Она не сказала, вернее, не объяснила подробно. Только упомянула, что это срочно и речь идет о маленькой девочке.
Он удивленно поднял брови, услышав это, даже у комментаторов телевидения могут быть дети, и возможно, дело касается ее собственного ребенка. Он записал оставленный ею номер телефона, взглянул на часы и набрал номер.
Его тотчас соединили, и Мелани бегом понеслась через всю студию к телефону.
– Доктор Галлам? – По голосу чувствовалось, что она задыхается, а на другом конце звучал глубокий и сильный голос Питера.
– Да. Мне передали, что вы звонили.
– Я не предполагала так быстро услышать вас. Наш справочный отдел дал мне ваши координаты. – Ей тоже доводилось слышать о нем, но, поскольку он жил на Западном побережье, Мел даже в голову не пришло позвонить ему, а те четверо, которых назвал ей Грант, отказались. Никто из них не хотел делать операцию чернокожей девочке. Их пугала такая реклама, к тому же они не желали работать без вознаграждения. Мелани позвонила также одному известному хирургу в Чикаго, но он уехал в Англию и Шотландию читать курс лекций. Она быстро рассказала Галламу о маленькой девочке, и он задал ей ряд конкретных вопросов, на которые она теперь могла ответить. За этот день она уже многое выяснила, поговорив с четырьмя другими врачами.
– Интересный случай. – Затем