на шею Бяо.
– Посмотрите.
Воронцов присмотрелся.
– Что это? Похоже на какую-то ранку…
Доктор усмехнулся.
– Она и есть.
– Вы хотите сказать, его убило это?
– Не знаю, что его убило. Возможно, это был… наконечник стрелы или что-то в этом роде.
– Но где он?
– Возможно, выпал, когда вы везли его сюда.
– Но это не могло его убить. Тут даже крови нет.
– Нет, но есть раздражение. Как будто что-то попало вместе со стрелой…
– Яд?
– Здесь я не могу этого сказать. Нужно проводить исследования в лаборатории.
На пороге импровизированного морга появился вестовой.
– Сэр! – он нашел взглядом Моргана. – Общая тревога. Полковник Ридпат ждет вас на командном пункте. Мне поручено проводить.
– Черт… – Морган посмотрел на сигарету, которую держал и вдруг смял ее пальцами – теперь я точно знаю, что курить надо бросать. Спасибо, Док.
…
– Давно уехали? – спросил Воронцов по-русски, когда они остались одни.
– Давно – врач ответил на том же языке – еще до Великой войны.
– Откуда?
– Местечко недалеко от Вильно.
– Черты больше нет.
Врач посмотрел на русского.
– Я знаю. Но слишком поздно.
Их молчание – прервал далекий грохот. Врач поморщился.
– Обстрел. Мне надо идти.
…
– Постарайтесь выжить. И не попасть ко мне на операционный стол. Не то чтобы я держал зло, но…
Сайгон, Кохинхина. 13 июня 1979 года
Капитан Воронцов, только недавно сошедший с борта самолета в ставшем гражданским аэропорту Танг Сон Нат, ехал по Сайгону, подмечая следы прошедших боев. Опаленные пламенем стены, разбитые огнем артиллерии или раскуроченные танками машины, которые не успели убрать. Кое-где свечи на тротуаре – это местные католики поминают погибших. Боевиков никто не поминает – их просто свалили в общую яму, присыпали хлоркой и закопали – гнить.
Официально – восстание Тет закончилось для Вьетконга поражением, на самом же деле это была победа. Все штурмовые группы были уничтожены, никто по сути не смог выполнить свою задачу кроме тех, кто брал Хюэ. Здесь, в Сайгоне – одна из групп попыталась атаковать посольство, но была перебита, они так и не смогли проникнуть в здание.
Но при этом – нападение Тет вызвало у американцев сильнейший кризис веры. До этого – казалось, что они могут выиграть, что все к тому идет. Но после нападения Тет – стало понятно, что это надолго.
Как выразился один американский аналитик в своем докладе – мы в тоннеле и ждем, пока впереди забрезжит свет. Но на самом деле – там, впереди, нет ничего кроме тьмы…
Американский министр обороны Макнамара на одной из пресс-конференций откровенно заявил: в начале войны у нас было две тысячи целей для бомбардировки. Осталось пятьдесят восемь. Ни одна из них не стоит риска, стоимости пилота и самолета, и даже стоимости сброшенных бомб. Мы не можем вбомбить в каменный век страну, которая еще находится