.

Это и было самой большой ошибкой. Пропала цель. У меня было всё, к чему стремился – деньги, власть. Родственники, презирающие меня во времена юности, вдруг появились на горизонте и подобострастно, со сладкими улыбками на устах просили помощи. Я кидал им, будто кости, должности, деньги, связи… Они веселили меня, как шуты могут развеселить короля. А мне было наплевать на них, слова благодарности я пропускал мимо ушей. Сейчас я понимаю, что в их словах не было тепла. Обычного человеческого тепла.

      Мне стало скучно. Скучно жить. Болезнь проявлялась всё чаще, порой она выворачивала меня наизнанку, заставляя просыпаться по ночам. Мучили кошмары. Иногда я желал только одного – забыться навсегда. Сделать это самостоятельно мешал страх. Страх поселился во мне давно, но до поры до времени удавалось заглушать его мерзкий голос. Потом он обрёл силу и взял под контроль мои мысли. Страх смерти, страх одиночества, страх жизни – он везде преследовал меня. До тех пор, пока мы не встретились. Ты вылечил меня.

      Помнишь, как мы познакомились? О, это было как знамение! В тот день я вышел на прогулку. Погружённый в свои мысли, я неожиданно очнулся, словно прозрел, и увидел тебя – жалкого, измученного заморыша. В тот момент что-то шевельнулось внутри, дало трещину. Мир изменился. Враждебный и суровый, он внезапно погладил меня по голове. Так же, как я сейчас глажу тебя.

      Старик заплакал. Кот, развалившийся у него на коленях, перестал урчать от удовольствия и внимательно посмотрел на хозяина. Потом вдруг встал на задние лапы и нежно потёрся головой о небритую щеку. Затем удовлетворённо вздохнул, свернулся калачиком и вновь блаженно закрыл глаза. Жизнь продолжалась.

      Каждая кухарка мечтает…

      Больше всего походят на нас наши фантазии. Каждому мечта рисуется соответственно его натуре.

      Виктор Гюго

      Дядя Вася убирал инвентарь в подсобку, собираясь домой, когда к нему подошли двое. В одинаковых костюмах, причёски с пробором, чёрные очки. «Будто агенты из «Матрицы», – подумал дядя Вася, запирая дверь на замок и слегка косясь глазом на незнакомцев.

      – Василий Петрович Зайчиков? – спросил один из «агентов», смахивая с пиджака несуществующие пылинки.

      – Да, – еле слышно пробормотал дядя Вася, готовясь к самому худшему. «Проверочка из конторы нагрянула, не иначе», – подумал он и стал вспоминать свои грешки за последние шесть месяцев. Почему только за шесть – было непонятно, но эта цифра как–то сразу замаячила в мозгу Василия Петровича. Вообще, дворником он отработал около двух лет, и за это время ни разу «не привлекался, не участвовал, не был замечен».

      Впрочем, на доске почёта его фотографии тоже почему-то не было, как и премии по итогам работы за год. Дядя Вася на это не обижался, человек он был добродушный, к тому же баловался иногда «левачком». Так он называл дополнительный приработок, не мешающий, впрочем, основной деятельности. Дядя Вася собирал пустые бутылки и металлолом.

      Жильцы часто, без зазрения совести,