знаете, как я к вам отношусь.
Лилия Евгеньевна
Слегка отрешенно
Вы – настоящий мужчина!
Сергей Леонидович
Мы докопаемся до истины, я вам обещаю.
Лилия Евгеньевна
Сергей Леонидович, мне нужно переварить эту информацию. И я должна ехать в центр!
Сергей Леонидович
Конечно. Поезжайте! Вы нужны им.
Лилия Евгеньевна
Благодарю вас!
Она вышла от Сергея Леонидовича в полном смятении чувств… Казалось бы, три фамилии, имени и два несчастных отчества. Подумаешь, какая чепуха! Это же весело, в конце концов.
Ей было не до шуток. Думаю, что никто в мире на тот момент не смог бы понять до конца ее чувств. Она так устала… устала от «веселых» парней, от их выходок, невротических проблем, от их «веселости» хотелось попросту лезть на стенку. Но она никогда не позволяла себе апатии, депрессии и всего того «модного», о чем сейчас все так бурно дискутируют в соцсетях, неминуемо жалея себя.
Лилия Евгеньевна решила пойти пешком. Такси? Нет, сейчас она не могла никого видеть. И плевать, что на ней сапоги на высоких каблуках – она не чувствовала ни ног, ни боли, ни что она хочет от этого человека на самом деле. Но если его появление так взбудоражило ее, то это явно означало, что он ей не безразличен.
«Я схожу с ума! Оставить центр на предполагаемого афериста, который сменил несколько фамилий, паспортов..! Господи, пошли мне хоть немного благоразумия!» – тихонько причитала Лилия Евгеньевна.
Благоразумие ей было послано не было, но поступил звонок из центра. Марина Анатольевна, сильно волновавшаяся за судьбу Лилечки, решила узнать, как все прошло.
Лилия Евгеньевна
(Господи, кто это еще?)
Ало, слушаю.
Марина Анатольевна
Лиля, как вы? Что-то удалось выяснить?
Лилия Евгеньевна
Даже не спрашивайте. Расскажу все, как переварю полученную информацию. И вечером я буду в центре.
Марина Анатольевна
Вы расстроены?
Лилия Евгеньевна
Нет. Я прыгаю от счастья. Марина Анатольевна, Мне пора! До вечера.
Положив трубку, Лилия Евгеньевна начала громко рыдать. Уже очень давно ей хотелось это сделать, схватившись за голову, как будто вокруг был апокалипсис. Апокалипсиса на самом деле не было. Но в душе ей казалось именно так. Это был не только дикий страх того, что все выходит из-под контроля, это было похоже на настоящее моральное истощение. Она так упорно и кропотливо создавала свой мир, свою жизнь, себя, в конце концов, что при одной мысли, что снова кто-то неуравновешенный может приблизиться к этому и все разрушить, ей становилось очень и очень тягостно. Хотел ли субъект Х разрушать ее жизнь? Он и сам не знал. Он, как и все, пришел к ней за спасением…
Бог, который ничего не знал, но видел
Сцена одиннадцатая
К позднему вечеру Лилия Евгеньевна почти в беспамятстве добралась до центра. Кажется, что она шла пешком до него из самого «загорода», то рыдая, то смеясь над этой абсурдной ситуацией.
Субъект