окна с деревянной рамой, то увидел, как мимо проносятся склады, старые хибары и грузовые ветки железнодорожного полотна. На горизонте высились нещадно коптящие трубы целлюлозной фабрики.
Коридорный поставил саквояжи на пол, открыл дверь в тамбур и пропустил пассажиров вперёд.
– Прошу, господа.
Дети робко переступили порог, ожидая погружения в грохочущий кошмар, царство стыков и гофрированной стали. Вместо этого их ожидало вытянутое помещение с диванчиками вдоль стен, картинами маринистов и уже знакомыми газовыми рожками. Окна отсутствовали. В дальнем левом углу стояла тумба, а на ней – телефон. Это окончательно выбило Йордана из колеи. Мальчик никогда прежде не видел телефонов в поездах. А ещё он не мог уразуметь, как все эти диванчики с картинами и тумбой поместились в тамбур.
Едва коридорный закрыл дверь изнутри, раздался мелодичный сигнал. В правой стене что-то щёлкнуло, открылся маленький лючок, и оттуда вывалилась свёрнутая в трубочку записка. Коридорный, пробормотав слова извинения, нагнулся и поднял записку. Развернув клочок бумаги, сопровождающий пробежался глазами по строчкам, кивнул собственным мыслям, и спрятал записку в карман униформы.
Соседний вагон поразил воображение ещё больше. Перед детьми развернулся каминный зал с креслами, книжными полками, поленницей и лакированным журнальным столиком из чёрного дерева. Под ногами лежал иранский ковёр.
– Прошу наверх, – сказал коридорный.
И они направились к трапу, проложенному над камином. В одном из кресел сидел человек, загородившийся газетой. Марийка прочла название: «Континентальный вестник».
При появлении новых пассажиров человек даже не шелохнулся.
Глава третья, в которой Неведомое настигает своих клиентов
Когда человек заходит в поезд, пусть даже самого высокого класса, он ожидает увидеть длинные коридоры, ходящие ходуном он постоянного движения, раздвижные двери купе или открытые плацкартные ниши. В конце вагона должно находиться купе проводника. А ещё – туалет и ящик для мусора. А ещё – бочонок титана, из которого проводники наливают кипяток в гранёные стаканы. Эти стаканы прячутся в витиеватые блестящие подстаканники и выносятся пассажирам. Да что говорить, это всем известные факты.
Человек точно не ожидает просторных рекреаций, картин на стенах, мягких персидских ковров и выходов на балконы. Каминов, кресел и диванов человек тоже не ожидает. И вряд ли этот воображаемый странник готов нормально воспринять купе, похожее на апартаменты в гостинице «Империал». Ну, может, не «Империал», а что-то попроще. Марийке и Йордану не с чем было сравнивать.
Коридорный остановился перед дверью семнадцатого номера, поставил саквояжи на пол и достал из кармана массивный бронзовый ключ с ромбовидной головкой. С головки на серебристой цепочке свисала кожаная бирка всё с теми же двумя цифрами. Коридорный вставил ключ в скважину, дважды провернул и нажал на ручку, имеющую форму львиной лапы. Дверь беззвучно отворилась.
– Ваши апартаменты, – учтиво сообщил