ответили, они подтвердили присутствие. Не заговорив, но подойдя к кровати разом с трех сторон – существа в беспредельной тьме, пахнущие как головешки остывшего костра – и руки, десятки рук, коснулись Яси. Теплые пальцы дотронулись до ее пальцев, щек, лба, шеи. Пружины застонали под весом тел, забирающихся на кровать. Дыхание – ласковый ветерок, принесший аромат дыма, – защекотало кожу. И нервы Яси не выдержали.
– Я спрыгнула с кровати и побежала. Ни о чем не думала, неслась как угорелая – каким-то чудом рванула прямо в коридор. Врезалась во что-то – это была дверь ванной, – Яся оттянула воротник, демонстрируя синяк на ключице. – Не помню, как нашарила входную дверь, открыла, выскочила в подъезд в чем была.
В подъезде Яся прозрела. Свет лампочки ударил в глаза, сгинула тьма, зажегся экран телефона. Яся села в углу – увидел бы ее кто-нибудь, среди ночи, едва одетую, плачущую и смеющуюся одновременно.
– Какая же я дура, – выговорила Яся с презрением. – Они пришли ко мне, а я дала деру. Истеричка долбаная. Вернулась, окликала – без толку. На часах было два сорок. Я больше так и не ложилась.
Лёша смотрел в ее расширенные зрачки, смотрел, ошарашенный, на темные пятна под ее глазами.
– Жесть, – он поерзал на стуле. – Вау, вот это история! Призраки… здесь… – Лёша обвел взглядом непритязательную кухоньку, висящий над холодильником плакат с барышней в неглиже. – Какого года эта постройка? Конца семидесятых? Сомневаюсь, что тут умерло много народа…
– Вспомни доходный дом Махонина. Мы писали о нем.
– Я понял, – актерская игра Лёши претендовала на «Золотую малину». – Дело в земле. Здесь было кладбище или…
– Я сварю еще кофе, – Яся поднялась и протянула Лёше iPad. – А ты скажи, что видишь на этом изображении.
– Ладно. Я могу закурить?
– Открой форточку.
Лёша чиркнул зажигалкой и, как искусствовед, изучающий живописное полотно, сощурился на экран.
– Это дагерротип? Нет, не думаю, просто старое фото. Конец девятнадцатого или начало двадцатого века.
– И что там? – спросила Яся, ссутулившись над плитой. – Опиши.
– Групповой портрет на природе. Девочки разного возраста, от пяти-шести до… не знаю… шестнадцати лет. Их несколько десятков.
– Их тридцать две, – уточнила Яся. – Присмотрись, какие чувства вызывает в тебе это фото?
Лёша стряхнул пепел в блюдце и, решив, что лучше подыгрывать бывшей, деловито уставился на планшет. Его губы поджались, имитация вовлеченности сменилась искренним интересом.
– Оно… тревожное.
Девочки на фотографии выстроились по росту в четыре ряда. Самых маленьких усадили на стулья впереди. Вместо того чтобы смотреть в камеру, крохи косились вбок. Пухлая малышка задрала подбородок, разглядывая небо, а ее потупившуюся соседку привлекли собственные полосатые носочки. Чем дольше изучал Лёша снимок, тем страннее он казался.
С моделями что-то было не так. Большинство из них игнорировало фотографа, опустив глаза или