ечаемся, и то…
– И то, – кивнул Новиков, водрузив традиционную сковороду с картошкой на середину стола. – Мишку Медведя еще понять можно, из Норильска хрен наездишься.
– Ты еще про Олежку вспомни, – подсказал Зорин и поставил на стол запотевшую бутылку водки. – Вот кому далеко добираться… Целых полчаса на автобусе… Когда он в последний раз был на встрече? В позапрошлом году?
– Как бы и не раньше, – с задумчивым видом Новиков скрутил пробку с бутылки, не целясь, разлил водку поровну в стаканы. – Два года точно не приезжал, женился он четыре года назад, один раз приехал с благоверной на Новый год, и все…
– Ну, жена – это серьезно… – Зорин взял стакан и встал. – Жена – не стена, через нее просто так не перелезешь! Обязательно задержишься. Хотя в рыло Олежке очень хочется настучать. За семейные ценности!
– Это сейчас был тост или причина побоев? – осведомился Новиков, тоже вставая.
– Это – причина. А выпьем мы сегодня за нас, за мужиков, – сказал Зорин.
– Выпьем и снова нальем! – подхватил Гаврила, стаканы стукнули друг о друга, и приятели выпили и сели.
– Такие дела… – сказал Гаврила печально.
– Ты о чем? – поинтересовался Зорин.
– Он по поводу конца света печалится, – объяснил Новиков. – Он так ждал двадцать первого декабря – и тут такой облом. А потом еще и метеорит в Челябинске…
– Ты хотел конца света? – ласковым голосом спросил Зорин у Гаврилы. – Гаврюшенька, кто тебя обидел? Жизнь так прекрасна, мир чудесен и многообразен, а мы хотим, чтобы он того-этого?.. Что случилось?
Гаврила поковырялся вилкой в оливье и вздохнул.
– Ну, не держи в себе, милый, – засмеялся Зорин. – Тут все свои. Колись.
– Нечего тут колоться, – махнул рукой Гаврила. – Вам вот самим нравится, как мы живем?
– А как мы живем? – быстро спросил Новиков, поддев на вилку маринованный масленок. – По-моему, мы неплохо живем. Вот смотри – ам! И мы просто замечательно живем. Нет? Работа есть, квартира есть, любовница – даже у тебя есть. Или уже нет?
– Вроде есть, – пожал плечами Гаврила. – Если судить по нашей переписке в Сети – очень даже есть. А если по нашим встречам… Раз в месяц, она очень занята.
– Ага, голова болит… – сочувственно покивал Новиков.
– Не болит. Работы много. Я попытался ей подарки дарить, чтобы чаще приезжала, так знаете, что она заявила?
Зорин с Новиковым переглянулись и одновременно вздохнули. Нынешнюю пассию Гаврилы они знали, ее характер и привычки хорошо представляли себе по рассказам Гаврилы, потому сразу поняли ошибочность такой стратегии приятеля.
– И куда она посоветовала тебе засунуть подарки? – спросил Зорин.
– У меня и места такого нет, – печально вздохнул Гаврила. – А потом она сказала, что если я еще начну чудить, то она и меня пошлет туда же…
– А жениться не предлагал? – Новиков еще налил водки в стаканы. – Кольцо с бриллиантом, свечи, шампанское… А?
Гаврила молча посмотрел на Серегу и покрутил пальцем у виска.
– Согласен, – кивнул Серега. – Чушь спорол. Ну тогда выпьем. За нас, за холостяков!
Они выпили за холостяков. Потом за женщин, будь они неладны, за дружбу, за День Советской армии и Военно-морского флота.
И стало казаться, что праздник вполне себе удался. Они уже собрались выпить за тех, кто в сапогах, но тут позвонил Юрка Манченко. Он еще раз извинился за то, что не пришел, клялся и божился, что в следующий раз – обязательно, что в следующем году пошлет все дела побоку и явится.
– Скажи, что с него причитается, – потребовал Новиков у Зорина. – Скажи, что мы и на него покупали выпивку и он нам должен. Чтобы в следующий раз неповадно было. Нет, ты скажи…
Но Юрка все услышал сам, подтвердил, что, как порядочный человек, он должен. И готов. И даже немедленно. И…
– Он денег прислал, – немного растерянно сказал Зорин. – На телефон. Сто баксов…
– О! – Гаврила поднял указательный палец. – Гусар, люблю! Уважаю. Вот мы сейчас допьем то, что уже купили, а потом… Или нет, давайте я сбегаю в магазин, куплю.
– Гаврюша, сидеть! – приказал бдительный Новиков. – Никто никуда не бежит. У нас все есть.
– А если?..
– Никаких «если», человек не должен ждать милости от природы, а запасаться выпивкой с запасом. Не первый раз гуляем… – Новиков поднял стакан. – За традиции.
Они выпили за традиции. Собственно, традиций у них было немного. Если совсем точно, то две – собираться двадцать третьего февраля и пить водку, при этом только из граненых стаканов. Причем почему именно из стаканов, не помнил уже никто, Зорин полагал, что просто, когда собирались первый раз в его только что купленной квартире, не смогли достать нормальной посуды, а потом решили, что граненые стаканы – это стильно.
– Кстати, о традициях, – спохватился Новиков. – А не позвонить ли нам Олеженьке и не сказать ли ему все, что