поведением, глубокими знаниями, радением к наукам и безупречными манерами.
II
– Ну наконец-то, мы вас уже заждались, – патронесса школы Святой Терезы мисс Николсон была в сильном раздражении.
Джинни хотела объяснить ей, что их кастелянша вовсе не копуша: она долго возилась с платьем, желая сшить его как можно лучше…
– К работе приступите завтра, – оборвала ее мисс Николсон, – Будете вести во втором классе грамматику, арифметику, ботанику, этикет и рисование. В ваши обязанности также входит следить за детьми на переменах, гулять с ними и водить в трапезную. Вы сможете поддерживать образцовую дисциплину?
Джинни робко кивнула.
– И еще, я надеюсь, вы понимаете: место в нашей школе – большая честь для безродной девицы. Мисс Коббетт, очевидно, считает вас самой достойной своей воспитанницей. Так постарайтесь же не ударить в грязь лицом!
Джинни пылко заверила, что постарается.
– Жить вы будете в восточном крыле, в комнате номер четырнадцать, с двумя молодыми учительницами. Служанка вас проводит.
Номер комнаты совпадал с годами Джинни, и она увидела в этом доброе предзнаменование, а ее новые соседки оказались очень милы.
– Спорим, что завтра ты будешь реветь! – заявила одна из них.
– Вот еще! В жизни нюни не распускала. Не на ту напали, – огрызнулась Джинни.
– Тебе какой дали класс? второй? Ах, это еще совсем малышки! Но зубки у них острые как у пираний – съедят в одночасье и не подавятся, будь спокойна.
«Может, они нарочно меня запугивают, но зачем им это?» – подумала Джинни, и ей сделалось не по себе.
Вторая девушка, словно угадав ее мысли, одернула расшалившуюся подругу:
– Памелла, как тебе не стыдно задирать новенькую? С детей дурной пример берешь. Класс и правда не из легких, – обратилась она к Джинни, – ленивый, распущенный, шумный и склонный к каверзам.
– А обуздать его невозможно, потому что в нем учится Глория Николсон, племянница патронессы, – добавила Памелла.
– Но не робей, ты учительница, а значит, главная! – сказала Шарлотта.
– Чепуха, главная там Глория, неужели ты этого еще не поняла? Все девчонки у нее под каблуком, прыгают на задних лапках, так же трусливо и тупо, как наставницы перед ее чванливой тетушкой.
Шарлотта ущипнула Памеллу за руку и состроила зверскую гримасу: прикуси, дескать, язык, а сама поспешила перевести разговор в другое русло.
– Что мы, на самом деле, все о школе, да о школе? Так и в старых девах застрять недолго! Лучше открой нам секрет, милая Джинни, есть у тебя сердечная привязанность?
– К чему?
– Ни к чему, а к кому – ясное дело, к молодому человеку! Вот Памелла у нас, представь себе, влюблена, причем не без взаимности. Тебе, наверное, ужасно интересно, в кого? – заговорщически прошептала Шарлотта. – В нашего фельдшера. А ты еще не повстречала своего принца?
– Нет, – честно призналась Джинни.
– Не может быть… Ну да, конечно, ты нам еще