и полным сил. Рядом с ним стояли ещё двое слуг, одетых в ливреи и имевших вид чрезвычайно гордый, и в то же время совершенно отстранённый. Все шестеро господ чинно вошли внутрь, поставив на пол свои чемоданы и саквояжи. Гости оказались в большом колонном зале, слабо освещённом несколькими старинными лампами и свечами. Лишь один драгунский офицер поздоровался с дворецким, хотя тот был знаком почти всем. Он был правой рукой хозяина замка, господина Михаила Эдуардовича Уилсона, которому все прибывшие доводились племянниками или родственниками какого-либо иного сорта. Слуги быстро помогли им избавиться от верхней одежды и тяжёлых вещей. Затем дворецкий попросил всех следовать за ним. Точно никто не знал, куда их поведут, однако они догадывались, что именно к покоям самого господина Уилсона.
Проходя нарядные, богато убранные комнаты с дорогими коврами на полу, картинами в позолоченных рамах и гобеленами на стенах и множеством старинной богато украшенной мебели, гости осматривали всё столь тщательно, сколь доктора осматривают обеспеченного больного. Наконец все остановились в приёмной зале перед покоями хозяина замка. Гости начали понемногу переговариваться. Большие напольные часы пробили полдень. Создалось всеобщее напряжение в ожидании новостей.
В самом углу на стуле сидела молоденькая стройная девушка в простом голубом платье. На вид ей было около восемнадцати лет, её темно-русые волосы были аккуратно убраны, на щеках играл едва различимый румянец, взгляд был потуплен, и, казалось, она не замечала пёструю толпу собравшихся в приёмной. На девушку же обратили внимание двое: Алексей Николаевич и Александр Иванович.
– Кто эта юная особа в углу? – шёпотом осведомился Алексей Николаевич, по своей привычке потирая руки.
– Эта сиротка, которую господин Уилсон приютил из жалости, – отвечали ему.
– И как же звать эту бедную сироту? – спрашивал он.
– Наталья Всеволодовна, – говорил кто-то у него над самым ухом.
Юный же офицер стоял тихо, не спрашивая ни о чём, однако очень внимательно слушал, стараясь не упустить ничего. Внезапно все беседы прервал дворецкий, вышедший из покоев господина Уилсона. Вил у него был взволнованный и печальный. Воцарилась гробовая тишина.
– Дамы и господа, – объявил он, – прошу вашего внимания.
В эту минуту дверь покоев снова открылась, и из неё вышел высокий человек в чёрной траурной одежде с объёмной папкой для бумаг в руках. Он неспешно затворил за собою дверь и окинул взглядом присутствующих. Все потупились и замерли в ожидании того, что скажет этот человек. Наталья Всеволодовна встала и хотела было подбежать к нему с расспросами, но он бросил на неё спокойный проницательный взгляд, и она замерла на месте, всё сразу поняв, но не в силах поверить своей догадке.
– Дамы и господа, – произнёс он, – позвольте представиться, Никита Ильич Каингольц, нотариус и личный адвокат господина Уилсона. Я, по долгу службу, сообщаю