телефон вырвало из задумчивости. Это было из банка. Амадео снова сделал подарок.
– Део, хватит…
Антония с раздражением кинула мобильный на диван и вернулась к тетради.
Глава 7
Красивая женщина зрелого возраста медленно прогуливалась по центральной улице города, совершенно не замечая пожирающие взгляды мужчин и завистливые – женщин. К этому она уже давно привыкла, отрастила толстую кожу, возвела стену и, конечно, прекрасно знала себе цену.
Ночной город манил своей красотой, звуками, ароматными запахами и приятными мелодиями уличных музыкантов. Каждая улица была как отдельный мир, с переливающимися цветными вывесками, яркими фонарями и гирляндами, развешанными над пешеходной зоной.
Но внезапно Антония встала как вкопанная, когда до неё донеслась «их» любимая мелодия. Та самая, которую обожал Део. Та самая, под которую он заставлял её растворяться в нём, требуя быть только его. Как же это было давно… Женщина закрыла глаза, лишь на короткое время разрешая себе вспомнить то драгоценное время, когда она была по-настоящему счастлива и всей душой верила, что так и будет дальше.
Мелодия закончилась, а собравшиеся вокруг музыкантов люди дружно стали им аплодировать. Антония улыбнулась воспоминаниям, прогоняя образ любимого мужчины, снова закрывая свои чувства на ключ глубоко в сердце. Она достала купюру из кармана лёгкого пиджака и кинула в шляпу, которую предусмотрительно положили перед инструментами уличные музыканты.
На очереди была новая глава. Та самая, с чего всё началось и только недавно закончилось. И она уже придумала название. Осталось только пройти несколько метров, занять удобный столик и записать.
«Возвращение»
Я сидела на кровати и уже несколько раз подряд перечитывала письмо от лучшей подруги моей мамы, тёти Фелисии. В голове никак не укладывалось такое. Мозг упорно не хотел принимать информацию, что это произошло и ничего невозможно изменить.
Подняв полные слёз глаза к потолку, одними губами прошептала вопрос к Всевышнему: «за что?». И нервно сжала в кулаке листок бумаги. Моя мама была в больнице на грани жизни и смерти. А я ничего, абсолютно ничего не знала! Жила припеваючи, наслаждаясь жизнью, в то время как мама боролась в одиночестве с ужасной болезнью.
Если бы я только знала! Мама, как оказалось, специально молчала. Это поняла из длинного письма. Чтобы я могла спокойно учиться и строить свою жизнь. Мама запретила кому-либо что-то говорить мне, оберегая и думая только о моём благополучии! Как же это было в её духе и несправедливо одновременно.
В какой-то момент меня накрыла жуткая злость на всё и всех. Я вскочила на ноги и стала ходить по квартире, ругаясь и кидая всё, что мне попадалось под руки. Но потом меня также резко отпустило и, упав на кровать, горько разрыдалась.
Тем же вечером я всё объяснила Адану, который молча прижал к себе в попытке сдержать очередную истерику.
– Малышка, не плачь. Ты должна быть сильной ради мамы.
– Я знаю, но не могу…одна мысль, что…её не станет.