юмора.
Нат притопал следом и опустился на стул, как раз напротив духовки.
– Все только и говорят про этот закон, – сказал он. – И про волну увольнений, захлестнувшую город. Я надеялся, что тебя он обойдет стороной.
– Не обошел, – отвернулась и сделала вид, что рассматриваю выпечку через прозрачное стекло. – Но, не парься, я что-нибудь придумаю.
– Например?
– Найду другую работу.
– А если не найдешь?
– Эй! – я обернулась и ткнула в него пальцем. – Что за пессимизм? Я вытащила нас из такой задницы, что по сравнению с ней вся эта фигня с законом – просто временные трудности.
Брат даже не изменился в лице.
– Нам придется вернуться в Тариту, Лил?
Ненавижу, когда он включает режим «Мы все умрем»! Прямо бесит, особенно в минуты неопределенности.
– Мы не вернемся в Тариту, Натан, – сказала твердо. – Я тебе обещаю.
Черты брата немного смягчились.
– Если с работой не выгорит, я все равно поеду с тобой. Куда угодно.
Я это знала, и больше всего на свете боялась этого. Не того, что судьба нас разведет, а того, что упрямый до невозможности Нат разрушит собственную жизнь из-за детской клятвы никогда не разлучаться. Учиться брату еще пару лет, так что мерзкий закон пока его не касается, но на обучение нужны деньги. Работать в академии не получится, точнее, не получится работать на такой работе, которая позволит оплатить хотя бы следующий семестр, а бесплатные места и стипендии только для киронцев.
Кирон для киронцев, чтоб его!
Ладно, проехали.
– Сначала академию закончишь, а потом будем путешествовать, – заявила Нату и добавила: – Вообще-то я уже нашла крутое место, мне обещали скоро перезвонить.
В тот вечер загадочно улыбалась и избегала подробностей, чтобы не сглазить. Но в то же время рассказала брату о радужных перспективах новой вакансии. Так рассказала, что сама уверилась в том, что мне обязательно позвонят. Про особое условие я тоже решила промолчать. Узнай Нат, что кому-то понадобились мои способности, точно попытался бы меня отговорить.
Время шло, неделя почти пролетела, а работу я так и не нашла. Пару раз телефон все-таки ожил, но в первый ошиблись номером, а во второй (когда я выскочила из душа, наследив босыми ступнями на кафеле), оказалось, что они что-то напутали, и искали киронку. То же самое происходило, когда я звонила сама: стоило упомянуть, что я иностранка, как потенциальный работодатель быстро сворачивал разговор.
Отказ здесь. Отказ там.
Отказ.
Отказ.
Отказ.
За эти дни успела много раз всё обдумать и рассмотреть все варианты. В первом я могла отправиться в любую другую страну, граничившую с Кироном, и переждать бурю, которую вызвал этот дурацкий закон. Пусть борского или языка чачу я не знала, но могла устроиться на простую работу. Вот только никто даже представить не мог, на сколько это все затянется. И еще у меня был брат – упрямый до безобразия и считающий, что разлука для нас не вариант. Хотя на самом деле,