каких-то границах по Южной Сырдарье? Разберитесь и доложите!
Вскоре на запрос в Министерство иностранных дел пришел ответ, что никаких договоров с Хивой о границах не существует и что, хотя хивинцы возбуждали тему о границах во время пребывания в Хиве нашего посла графа Николая Игнатьева, тот отклонил решение вопроса, сославшись на невозможность точного определения пограничной черты между государствами, окраины которых населены кочевниками.
– Мало того что разбойники, так они еще и наглые обманщики, – тяжко вздохнул Кауфман, ознакомившись со справкой МИДа. – Господи, с кем только ни приходится иметь дело!
Между тем произвол хивинских шаек в оренбургских степях стал нетерпимым. Теперь они разоряли уже не только мирных казаличинских казахов. Из-под Уральского и Эмбенского укреплений были угнаны все пасшиеся казенные и казачьи лошади. Чтобы хоть как-то образумить разбойников из Казалинска и Джизака были высланы в степь два рекогносцировочных отряда. Но как только отряды вернулись обратно, разбой возобновился.
– Восток всегда непредсказуем и непонятен, – рассуждал Кауфман в окружении своего генералитета. – Казалось бы, разгром Бухары должен был произвести впечатление на Хиву, но получилось все наоборот!
– В Хиве даже выше подняли голову, считая теперь себя единственной мусульманской державой, которая еще не бита русскими! – кивнул губернатор Сырдарьинской области генерал-майор Головачев, расправив свои знаменитые усы.
– Такое ощущение, что хивинцы нас просто провоцируют на нападение, полагаясь, что пустыни и в этот раз их защитят! – задумчиво произнес губернатор Семиречья генерал-майор Колпаковский.
– Покой нам только снится, – сыронизировал глава Зеравшанского округа молодой и боевой генерал-майор Абрамов. – Посудите сами! Проучили мы Коканд – тотчас ввязывается Бухара. Разгромили Бухару – вылезли со своими амбициями шахрисабзские беки. Управились с этими – подняли оружие вообще какие-то ничтожности, вроде коштутского и магианского беков. А теперь еще и хивинцы зашевелились!
– Странно не то, что невероятное поведение Хивы является очевидным, а то, что очевидность хивинской глупости является невероятной! – резюмировал начальник штаба генерал-майор Гейнс.
Генералы переглянулись, начальник штаба всегда любил выражаться предельно заумно.
– Надо принять за должное, что чужие уроки в Азии никогда никому не служат предостережением! Каждый желает испытать все на собственной шкуре, – продолжал Гейнс.
– Необходимо преподать еще один урок, теперь уже для самой Хивы! Посмотрим, насколько крепка ее шкура! – резюмировал Головачев.
Надо сказать, что Хива не ограничивалась высказыванием своего презрения к Петербургу и Ташкенту. В противоположном направлении она, наоборот, начала проявлять подозрительную инициативу. В конце 1868 года к английскому послу в Тегеране Элисону прибыли два депутата от туркмен рода Теке и Джемшиди. Посланцы