замер, вглядываясь. Эго был не трюк, он действительно заинтересовался. Метрах в двадцати от них в самом деле высилось нечто непонятное.
– Да, – промолвил наконец Сван после минутного наблюдения. – Что-то там есть. Принеси фонарь, Бекас, надо проверить.
И сунул руку в карман плаща. Маугли тоже положил ладонь на рукоятку своего пистолета под курткой.
Ну уж нет, Сван, так просто ты меня не возьмешь.
Он услышал, как хлопнула дверца машины за спиной, под ногами метнулось желтое пятно света.
– Спустись туда, Бекас, проверь. Интересно, что это может быть?
Бекас кивнул и, выпятив челюсть, пополз в кювет, шумно и неуклюже. В левой руке у него трепыхался мощный американский фонарь, которым он светил куда угодно, но только не себе под ноги, а в правой он зажал пистолет. Вернее – револьвер. Старый короткоствольный «лоумен», который, впрочем, несмотря на свой непрезентабельный вид, вполне мог в ближнем бою разворотить мозг.
– Интересно, интересно, – проворчал Сван себе под нос и тоже сделал шаг с обочины.
Не желая упускать его из виду, Маугли устремился за ним. Короткий вскрик в темноте впереди заставил его поспешить. Кричал Бекас, определенно, да и кто мог быть еще?
Маугли прыгнул во тьму. Под ботинками хрустнули сучья, зашуршал гравий, хлюпнула вода. Сван скакал по кочкам рядом с ним, и, судя по всему, он понимал в происходящем не более, чем Маугли.
Бекас снова издал сдавленный звук и вслед за этим выматерился. Маугли споткнулся, едва не упал, но умудрился удержаться на ногах и через несколько мгновений запутался в голых колючках какого-то кустарника. Сван трещал ветками и ругался сквозь зубы где-то по правую руку.
Потом кустарник кончился, и они очутились прямо перед журчащим ручьем. Темный силуэт Бекаса маячил в его мерцающем отраженном свете.
– Что такое? – рявкнул Сван. – Что ты орешь?
– Голова… – выдавил из себя Бекас. – Посмотри, Сван, это голова…
– Какая голова? Где голова? Что ты несешь, кретин?
Он отобрал у Бекаса фонарь и пошарил вокруг пятном света.
И они сразу же увидели голову. На самом берегу ручья в мокрую землю был воткнут длинный, метра полтора, шест с весьма профессионально насаженной человеческой головой. Серая, обескровленная, с вытаращенными в никуда глазами. Черный распухший язык из открытого рта был выдернут, видимо, какими-то щипцами, потому что свисал сантиметров на пятнадцать, почти до аккуратно отрезанной острым тесаком шеи.
Но это еще не все. Когда Бекас упал на колени у ручья, Маугли понял, что узнал эту голову. Да, да, абсолютно точно. Это было еще в те времена, когда никакого Маугли не существовало и в помине, а вместо него жил совсем другой человек и звали его совсем по-другому. Да-да, у него тогда и имя было, самое настоящее имя. И тот, кто сейчас смотрел на него вытаращенными мертвыми глазами, мог бы его узнать… будь он хоть немного живее.
Краб – так когда-то звали то, что висело теперь на верхушке шеста. Сухой, болезненного вида тип, он и в те времена