со свистом ухнуло вниз…
Костик проснулся. Он сидел на кровати, вцепившись руками в пододеяльник до такой степени, что побелели костяшки пальцев. Сердце бешено колотилось, а футболка промокла от пота. Часы на стене показывали без пятнадцати два, до обеда оставалось совсем ничего. Костик уже свесил ноги с кровати, как вдруг висок пронзила новая игла боли: двухэтажка с голубыми стенами из сна ему хорошо знакома, он прожил в ней всю свою сознательную жизнь. А башня… Такое ощущение, что он видел её и раньше, но где? Может в каком-нибудь фильме? Или читал про неё в фантастической книжке? Костик помотал головой, стараясь прогнать возвращающуюся боль. Следовало поскорее отнести записку Святославу Семёновичу, пока учителя не сообщили о его прогулах, но прежде Костик всё-таки решил пообедать.
Едва он подсел к ребятам, они затараторили:
– Ты где был-то? – спросил Головин. – Ты же никогда сроду не прогуливал?
– А чего психанул? Уж привык бы давно к дурости Игоревича, – махнул рукой Меньшов.
– Зачем он вообще этот разговор завёл, если сам же ещё и недоволен остался. – Недоумённо проговорил Головин. – Орал потом полурока, что мы сплетни разносим, и что ведём себя как детсадовцы.
– А вот ещё, – перебил его Мартынов. – Костик, он сказал, что ты амнезию возможно себе придумал, чтобы правду никому о случившемся не рассказывать.
– Как же они все надоели, – устало вздохнул Костик. – Ребята, честное слово, ничего я не помню. У меня уже вообще такое ощущение, будто я эту аварию устроил.
– О, а может это ты ночью на красную кнопку нажал, а потом тебя взрывной волной на улицу и выкинуло, – у Меньшова даже глаза загорелись.
– Сань, иди ты… сценарий про зомбаков пиши, – вступился Головин. – Правда, надоели уже на наших наезжать, и на нас в том числе.
– Всё, понял, – вытянул ладони Меньшов. – Тогда про Януса…
В этот момент дежурные принесли первое, и Меньшов притих. Вермишелевый суп был в два раза жиже обычного, но кусочки курицы в нём плавали, и уже это вселяло надежду на какую-никакую сытость.
– Чего там с Янусом? – спросил Костик.
– Он чуть не отправился к богам Олимпуса, – хихикнул Меньшов.
– Олимпа, неуч, – ткнул его в бок Мартынов.
– Да пофиг, – двинул ему обратно локтем Меньшов. – Короче, разворотил наш Янус карцер снова.
– Кровать сломал на этот раз? – улыбнулся Костик.
– Бери выше, – усмехнулся Меньшов. – Фаянсовый клозет разбил и ногу порезал. Говорят, так визжал от вида кровушки, что чуть дежурная воспиталка от разрыва сердца не померла.
– Зато теперь он в медпункте отдыхает, – усмехнулся Головин. – А суп-то недосоленный.
Принесли второе: картофельное пюре с очень жидкой подливкой и четвертинкой свежего огурца.
– А вот и суп с картошкой, – подвинул Головину поближе тарелку Меньшов. – Кушай, а то ты ноешь уже как Скелет.
– Да