я ведь не алчный.
Четыре монеты упали к его ногам.
– Поскорей теперь лестницу, – крикнул дон-Гаэтано.
– А вот ваш ученик, для которого всякое желание учителя закон… он и сходит за лестницей. Но прежде надо исполнить еще одну маленькую формальность.
– Формальность? какую это?… Говорите скорей, я озяб порядком.
– Остается только передать мне без разговоров вашу длинную шпагу и хорошенький кинжал, что висит у вас на поясе.
– Это ещё зачем?
– А затем, что вам может прийти в голову нехорошая мысль пустить их в дело, а из этого для вашей же милости вышли бы такие неприятности, память о которых осталась бы навсегда на вашей коже.
Дон-Гаэтано подумывал о мести и не решался отдать оружие.
– Ну, что же? – крикнул Агриппа: – Опускать люк или лестницу?
Единственное средство спасения показывало концы свои сверху в отверстие ямы; пленник тяжело вздохнул и, вынув из ножен шпагу и кинжал, подал их рукоятками Агриппе, который проворно схватил их.
– Славное оружие! – сказал он, осматривая их; – сейчас видна работа толедских оружейников, именно стоит такого кавалера, как ваша милость. – Потом прибавил, улыбаясь: – Я был уверен, что мы с вами поладим, а теперь, сеньор, можете выходить на свет Божий.
Лестница опустилась в погреб, а между тем Дракон и Фебея, прибежавшие вслед за Гуго, уставили черные морды в отверстие. Агриппа взял их за ошейники
– Два неразлучных с нами приятеля! сказал, он.
Испанец вышел и пустился бежать.
Тогда Агриппа обратился к молодому графу и спросил его с улыбкой:
– Ну, теперь вы убедились, что ваш плащ не сам улетел со скамейки и что попадаются иногда на свете и скверные люди?
Отвечать было нечего, но одна вещь все-таки смущала Гуго.
– Зачем ты взял четыре пистоля у этого мошенника? спросил он.
– А затем, что их же я предложу в награду тому честному человеку, который не поддастся искушению…. Я ведь намерен продолжать этот опыт…. Утешительно было бы, если б хорошего и дурного вышло поровну!
Новый случай представился скоро. Агриппа не стал придумывать другого испытания и повторил ту же хитрость и те же речи. Новый прохожий выслушал все с таким же вниманием и ночью все обошлось так же точно, как и с Гаэтано. Пришлось опять приносить лестницу и тащить вора из погреба. Он, как Гаэтано, поплатился своим оружием; но с него взяли только шесть ливров, потому что в карманах у него было немного.
Три или четыре прохожих еще попались на ту же удочку и не дали бедному Гуго лучшего мнения о роде человеческом. Наконец, пятого застали в постели спящего блаженным сном. Агрипла насилу растолкал его, чтобы разбудить.
– Ах! – сказал он, протирая глаза, – извините, пожалуйста; до полуночи я караулил…. а потом сон одолел…. пойдемте поскорей посмотреть, не случилось ли чего с вашим сундуком.
– Не нужно. Пойдемте лучше завтракать и когда поедим, вы увидите, что иногда недурно быть и честным человеком.
Его посадили