впустую. И я начинала нервничать. Но все-таки брала себя в руки и медленно продвигалась, бо́льшую часть времени все еще витая в облаках. В итоге я дошла до того, что постоянно повторяла в уме то письмо, что напишу моему редактору в день сдачи рукописи: «Дорогая Элен, вы будете смеяться… но, как бы вам сказать… у меня ничего не готово». Так как я начала серьезно сомневаться, хватит ли у меня сил на все это, я уже не могла просто сидеть за столом, не то что писать. Я попала в заколдованный круг пессимизма и самоистязаний. Так продолжаться больше не могло.
И в один прекрасный день моя муза услышала мои мольбы. Когда я приступила к той части книги, в которой говорилось о силах, заложенных в характере, я в очередной раз прошла вышеописанный тест. И тут я все поняла. Я переоценивала себя. Целеустремленность оказалась у меня на двадцать четвертом месте. Я слишком понадеялась на свои наследственные писательские способности, которых оказалось недостаточно.
Чтобы написать целую книгу, требуется много энергии, которую нужно где-то черпать. Обычно это вдохновение. Но не только. Я подумала и решила поступить иначе и прежде всего воспользоваться своей «связкой ключей»:
1) подстегивать свою креативность, меняя сферу деятельности, и либо читать, либо писать хотя бы по две страницы каждое утро. По крайней мере, я чувствую, что не стою на месте;
2) удовлетворять свое любопытство, совершая прогулки по городу;
3) если процесс не идет, сходить в кино на что-нибудь веселое;
4) болтать с друзьями по телефону для стимулирования активности;
5) если процесс уж совсем не идет, есть шоколад, чтобы заглушить разочарование;
6) почаще менять обстановку (это у меня не очень получилось, все-таки я люблю работать в одном месте);
7) и, конечно, не бывает труда без награды: если я хорошо поработала, я могу как-то сама себя поощрить, я ведь должна получать кайф от своей работы.
Я также пробовала писать под музыку, но это оказалось не очень удачной идеей.
А затем я открыла новый ускоритель своих заряженных частиц – поезд. И все благодаря Давиду. В июле 2010-го его опухоль стала сильно развиваться. Он уехал лечиться в Германию на все лето. Все его близкие ездили к нему по очереди, чтобы поддержать его и развеять больничную скуку. Вот и я выехала из Прованса к нему в Кельн. Мне предстояло провести в поезде в общей сложности двенадцать часов в течение двух дней. И я как будто покатилась с горки. Идеально прямые рельсы и мерный стук колес подготовили меня к монотонной рутинной работе. Отсутствие развлечений – отвлекающей кухни, расслабляющей кровати, свежего воздуха сада, мешающего Интернета и звенящего телефона, – оказалось сильнее моей хронической рассеянности. Когда я вернулась, сроки сдачи рукописи уже поджимали, но я продолжила двигаться по накатанной дорожке и закончила книгу даже на день раньше.
Райан Нимиц прав. Когда это необходимо, я могу разбудить свою целеустремленность. Я стала специалистом по финишным рывкам. И теперь