вернешься, хорошо подумав там о своем поведении, все будет как прежде, слышишь?
Что??? Как прежде? Подумать о чем? Мне о моем поведении?!
– Да ты с ума сошел?! – Шиплю я в ответ, старательно сдерживая слезы. – Ничего уже не будет! Ты мне противен!
– Ой, да успокойся ты, не строй из себя обиженную овцу! Или давай, иди, скажи предкам, что свадьбы не будет в подготовку, которой они уже угрохали не один миллион. Иди!
Он подтолкнул меня к лестнице, улыбнулся.
Я все же всхлипнула, развернулась и на дрожащих ногах бросилась прочь.
Глава 2
Ленинградская область. Районная больница.
– Ну? Соображаешь что? Как зовут? Помнишь себя? – медсестра заглядывает в лицо, щурится, морщится, мотает недовольно головой. – Вот горе же! И угораздило тебя так влипнуть. Ну-ка, пошевелись?
По-ли-на…
Произнесла мысленно, пробуя буквы на вкус. Но голоса нет. Имя воскресает и умирает на моих губах безмолвно.
– Ну-ка, посмотрись. Кто эта девочка? Имя скажи?
Перед лицом зеркало на ножке, что приставляет ко мне медсестра.
Я фокусирую взгляд, но почти ничего не вижу.
Облизываюсь, перевожу взгляд с сухих губ на глаза. Они серые, словно грозовое небо. Пустые. Одинокие. Взгляд выше. Короткий ежик светлых волос на черепе, марлевая повязка в бурых кляксах засохшей крови. Или йода. Не понимаю.
Вдох. Выдох.
Мотаю головой, закрывая глаза.
– Ну что, узнала себя? Как зовут?
Нет. Не узнала.
Только имя Полина на языке, с которого я не могу проронить и слова. Попыталась что-то сказать, но лишь невнятно мычала.
– Во-о дела! – протянула Людмила. Кажется, ее так зовут. – Мы тут всем персоналом за тебя переживаем. Все ждали, пока очнешься и хоть что-то расскажешь. А то ситуация то вообще не понятная. Найдена на пустыре еле живая, вся перебитая! Ой, как вспомню, какой тебя привезли, жутко становится. Неделю без сознания была. Очнулась и вот тебе на. Ничего не помнишь?
Я чуть мотнула головой. Перед глазами образы, быстро сменяющие друг друга, но уцепиться хоть за один из них – не получается.
Но я ведь Полина? Не зря это имя пришло в голову, едва открыла глаза. А может, и нет…
– Молчишь? – девушка медицинская сестра вновь щурится. – Сутки уже молчишь. А вот во сне бормочешь. Хрень правда всякую, но говоришь! Ну, ничего, время лечит. Главное, что в себя пришла. А пальчиками то пошевели?
Я сглотнула слюну, что колючей иголкой царапнула сухое горло. Не без усилия, но смогла пошевелить пальцами правой руки. Остальная часть тела, словно не слушалась меня и отказывалась повиноваться.
– Ну, уже хорошо. – Протянула задумчиво. – Ладно, отдыхай. Я позже зайду.
***
– Она очнулась, – бросила хмуро Людка. – Доволен? Может, женишься на ней? И почему у тебя такой интерес к этой замухрышке?
Она засмеялась громко и хрипло, каркая словно ворона. Борис посмотрел на нее как на дуру и молча засунул в рот ложку картофельного пюре. Мать опять пюре столкла не с молоком, а на воде. Он как питаться этой