встал и провёл руками по себе, показывая пустоту карманов.– Самому очень хочется пустить дымок.
Лучик и Линн переглянулись и одновременно кивнули. К неописуемому изумлению и Камиллы и актёра, на столике, рядом с бутылкой, стаканами и ведёрком, сами собой появились: пачка сигарет и роскошная чёрная зажигалка с непонятным вензелем. Доктор Шон тут же взял себя в руки и подойдя к столику, распечатал пачку. Повертев в руках её и вытащенную сигарету, понюхав табак, обернулся к герцогине.
– Те самые. С астероида. И зажигалка знакомая. Значит, я прав на сто процентов. Это они и никто иначе.
– Они, это те, о ком Вы мне говорили?– с небольшой дрожью в голосе спросила леди.
– Да. Они. ОН и его спутница. Я бы Вам советовал не бояться всей этой ситуации. Вреда она не принесёт. Это уж точно. Правда…,– тут он немного запнулся.
– Договаривайте же!– потребовала разволновавшаяся герцогиня.
– Извольте. Нельзя переступать неких незримых границ. Вести себя проще и быть самим собой. Я повёл себя немного бестактно и потом трудом искупил свои закидоны.
– Это как понимать? Каким трудом?– вытаращила глаза Камилла.
– Обыкновенным. Физическим. Но он мне принёс огромное удовольствие. Пришлось вскопать, проборонить очень большой кусок земли, а потом придать ему цивильный вид. Засадить цветами. И всё это, при ограниченном запасе времени.
– Ой, напугали чем. Я сама очень люблю в земле покопаться. Слушайте, Шон, а ведь нам подготовили все условия для такого времяпровождения!– Камилла, догадавшись об этом, от изумления даже приложила ко лбу ладонь.
– Точно! Как же до меня сразу не дошло. Хотя,– тут Шон немного задумчиво посмотрел на герцогиню,– Мне и в голову прийти не могло то, что Вы тоже любитель садоводства.
– Ещё какой! В детстве я много этим занималась. Потом-реже, но как только появляется возможность, стараюсь уединиться и покопаться в земле. Трудно, знаете ли, когда ты находишься под постоянным прицелом, когда твоё каждое слово, да что там слово, каждый жест обсуждают всевозможные таблоиды, когда…,– тут она начала заводиться, да так, что доктор Шон чуть отошёл назад.
– Камилла, леди Камилла, постарайтесь спокойней. Здесь нет никого, кроме нас, ну и кроме тех, кто в данный момент всё фиксирует, подглядывая за нами.
– Постараюсь,– кивнула головой герцогиня,– успокоиться, разумеется. Шон. Если бы Вы только знали, как мне всё это приходится терпеть. Какой ценой даются эти улыбки.
– Догадываюсь. Сам, понимаете ли, постоянно нахожусь в подобном положении. Не в таком, как Вы, но в целом, картина знакома. Любой, даже самый незначительный промах, муссируется несколько недель. Да напридумывают ещё, для сгущения красок. Наврут, и ходишь, как оплёванный.
Они внезапно оба замолчали и погрузились, каждый в свои, но совершенно понятно, невесёлые воспоминания. Камилла вернулась в кресло. Шон на свой пуфик. Посидев немного, покачав ногой, которую он умудрился закинуть на другую ногу, доктор Шон вдруг неожиданно вскочил и подойдя к