После окончания Федор попросил Катю немного подождать, сказав, что Дима ему что-то хочет сказать. Подруги Кати были наслышаны, насколько агрессивным может быть Дима, подумали, что Федор вернется хотя бы с фингалом.
– Федь, – раздался писклявый голос Димы – ты че-то попутал?
– Что попутал? – сказал Федор и тут же стал серьезным
– Ты мою девушку в ресторан ведешь, в курсе? – объяснил Дима
– Она хоть об этом знает? – с серьезностью сказал Федор, готовясь успокоить подчиненного
– Да я тебя прям тут закопаю! – постарался показаться крутым Дима.
– Успокойся, Дим. Ты мне еще выручку с ноября должен.
– В смысле?
– Ты капитан ОТК, так?
– Так.
– То есть ты продаешь карамель. Деньги, которые тебе платят за карамель, ты отдаешь вышестоящему, а этот вышестоящий – мне.
– Понял, извини, шеф.
– Выручку за ноябрь и за декабрь чтоб принес завтра.
Федор и Дима вернулись, и Катя стояла вместе со своими подругами около гардероба. Дима был потухший, с грустным взглядом, а Федор, как обычно был весел. «Дамы, все нормально», – сказал Федор, поправив пиджак вчера забранного у портного костюма. Он подошел к гардеробу, достал бирку шубы и дал ее гардеробщице. «Катя, с юбилеем!», – сказал Федор, протянув шубу Кате. «Ах! Федь… я… Спасибо большое! Господи, ты… Ты не забыл, Федя! Да что там не забыл, ты понял!», – сказала Катя, а потом бросилась с объятьями к Федору. «Я даже, наверно…», – последнее, что услышал Федор до того, как воздух, прикасающийся к его губам, заменили Катины губы. Федор, конечно, не планировал, что Катя его аж поцелует или даже обнимет, но все шло по его плану. Катины подруги и Дима еще не успели уйти, и поэтому все увидели. Федя это не планировал, но ему это не помешало. Краем глаза Федор увидел, что Дима аж покраснел от злости, и одна из Катиных подружек попыталась его успокоить, пока наш стильный бизнесмен и Катя выходили из здания боулинга. Когда они сели в машину, Катя шутливо спросила: «Ну, дедушка, какой у нас бюджет на ресторан?», а Федор, достав деньги из кармана брюк и пересчитав их, удивил Катю и сказал: «Около пятнадцати тысяч». Пока они ехали в ресторан, Федор не знал, что закажет, потому что он был человеком простым и не знал, что люди едят в ресторанах. Они встали на светофоре, и, дабы скрасить неловкое молчание, Катя спросила, что первое пришло в голову: «Федь, а ты сыр любишь?», хоть и знала, что сыр он не то что любил, а обожал. Ни один сделанный Федором бутерброд не обходился без сыра. «Сыр?», – удивленно как бы переспросил Федя и, не дожидаясь ответа, сказал: «Сыр я люблю. Моя любимая кисломолочка». С этой фразой в голове Федора пробежала мысль: «Свиные стейки под сыром». Теперь он знал, что закажет в ресторане. Но тут он вспомнил о существовании разных прожарок стейков, в которых он не разбирался. Зато он знал, что Катя разбиралась. «Кать, –