некоторых наших сверстников отцы уже погибли или пропали без вести. Матери весь день работают на колхозных полях, фермах или заняты домашним хозяйством. За детьми присматривают престарелые бабушки или старшие из детей. Начальная школа с печным отоплением находится в Соснино, которое расположено в двух километрах, за лесистой горкой, через которую прорублена пешеходная дорожка.
По ней школьники, в числе которых был и мой брат, в школу и обратно ходили пешком вместе с учительницей (она жила в Натальино). В сильные морозы и снегопады поход в школу отменялся и деревенская детвора, забросив подальше свои самодельные школьные сумки, могла заняться чем-то для души.
Ни подходящих горок для катания на санках, ни ледового катка в Натальино не было, поэтому эти традиционно любимые детские увлечения имели здесь свои особенности. Те деревенские мальчишки, кто перерос увлечение санками, подвязывали к валенкам коньки-снегурки и катались по дороге, ожидая, когда по ней будет проезжать грузовая машина. Руками или печной кочергой они цеплялись за задний борт и катились, пока не надоест или не разгонит шофер. Цеплялись за борт и те, у кого не было коньков: катились на валенках, рискуя протереть их до дыр.
Дети возрастом поменьше завидовали «автозацепщикам» и ждали своего часа, когда мимо деревни проедет тракторная сцепка с санями. Так зимой в колхозах возили сено и солому с полей на животноводческие фермы. Ехало это неповоротливое транспортное средство с черепашьей скоростью, и, пока оно ехало по улице, самый проворный из детей цеплял поводок своих санок за задний бортик тракторных саней, и уже за его санки гирляндой цеплялись другие.
Я по возрасту долго не подходил даже к категории «тракторозацепщиков», но однажды, видимо, решил показать деревне, что я уже «не маленький». В тот день по улице проезжала сцепка из двух саней, и на металлической связке между ними, весело размахивая ногами, сидел соседский мальчик. Наверное, он и предложил мне сесть рядом с ним.
Это мне никак не удавалось, и одна из попыток закончилась тем, что я споткнулся и упал на дорогу. Помню, как стало темно, потом светло, и только тогда я стал понимать, что со мной произошло. Спасло меня то, что упал я плашмя на живот, а днище у тракторных саней было высоким. Из того, что было потом, помню только жесткость отцовского ремня, которым как-то неумело пыталась «проучить» меня Мама.
Тетя Нюра и дядя Ганя: испытание приемным сыном
Когда мы с Мамой вернулись в деревню из Сибири, мы поселились в избе бабушки Акулины. (Дедушка умер в суровую зиму 1942 года; земля была мерзлая, здоровых мужчин в деревне не было, и хоронили его дважды: зимой прикопали, а в могилу переложили весной.) Кроме нашей семьи, в доме бабушки жили еще две ее дочери с детьми. К тесноте тогда люди были привычны, но нашей Маме из-за монгольской травмы головы трудно было справляться с двумя своими мальчишками.
Рядом жила еще одна мамина сестра – тетя Нюра. Она и ее муж дядя Ганя решили помочь нашей Маме и взяли меня в свой дом на полное