от всех этих баулов, а возвращаться налегке, чтобы ощущать настоящую радость полета…
Но когда такое будет? – ты спросишь сам себя.
И затем?…
Ты уже находясь у трапа грациозного, слегка при осанившегося и поджарого самолета ЯК-40, как всегда, тщательно подкрашенного снаружи и подклеенного изнутри на авиаремонтном заводе, неутомимого труженика Камчатского воздушного бассейна, зачарованно смотришь на широкие и пологие основания вулканов, заросшие кедрачом и ольховником, так как их высокие конические жерла совсем поглотил туман облаков и эти свинцовые облака висят над нашей землею на 200 метров, а то и в 300 метрах в вышине, и вот если твой трудяга ЯК-40 натужно и легко как стрела пробьет их… Это уже или еще в твоих в мечтах!…
Затем после томительного ожидания в накопителе аэропорта, если авиапассажиров не сняли с борта или если не сняли лично тебя, как последнего из зарегистрированных может быть из-за превышения предельной загрузки или желания улететь кого-то из проверяющих из Камчатского обкома партии или Камчатского облисполкома или просто денежных и «блатных» … ты сам с невероятной радостью вслушиваешься в ровный, нарастающий по тональности гул, раскручивающихся до 10—15 тысяч оборотов едва заметных в хвосте самолета крохотных турбин, которые при этом легко откликаются на четкие команды командира и вот уже довольно стройная, такая длинноногая с яркими соломенными волосами стюардесса объявляет тебе параметры будущего полета.
– Высота полёта 5650 метров, скорость полета 740 км в час, время в пути два часа 10 минут, часть полета пройдет над акваторией Берингова моря, Ваши спасательные жилеты под вашими сидениями, порядок их использования….И ты совсем отвлекаешься, так как понимаешь, что никакой жилет в этой свинцовой, этой ледяной воде никогда и ни при каких обстоятельствах ни тебе, ни твоим попутчикам, на самой стюардессе не поможет, и ты только можешь надеяться на само провидение и надежность этой на вид хлипкой машины. И ты слышишь затихающий не понятно почему гул турбин, так как бара барабанные перепонки давно сместились, а твои евстахиевы трубы из-за вечной заложенности носа не успевают пропускать воздух…
А затем… уж и прекрасный вид, когда Ты и самолет выныривает после легкой тряски и всегдашней Твоей легкой тошноты, не перебиваемой даже кисло-сладкой карамелью, которую Тебе вежливо на подносе предоставила очаровательная, как всегда, стюардесса, Ты выныриваешь из молочно-серого облака….и видишь два красавца вулкана, которые обрамляют здешнее пространство аэропорта, и у тебя где-то внутри гордость:
– Я лечу, я преодолеваю, я узнаю!…
Меня всегда удивляло, где наш доблестный «Аэрофлот» берет такое количество соломенно-волосых блондинок и таких прекрасно обворожительных стройных стюардесс, которые всегда облегчают нам полет и скрашивают преодоление этого пространства. Или может быть все-таки