вампир, – ответил незнакомец почти шёпотом.
– Ну что ж, вампир так вампир. И что в том такого? Всяких одержимых я видывал на своём веку. Ежели тебя мучает телесная болезнь, то это не повод думать, что ты вампир и зависим от своей болезни. Болеют многие, и часто одним людям болезни даются за их гордыню, за грехи, другим – ради познания самого себя, для совершенствования духовного и телесного.
– Я не болею, я настоящий вампир. Вы не боитесь меня? Вы даже не испугались. Обычно, как только люди узнают, кто я, у них начинается приступ паники, – удивлённо отреагировал на речь священника незнакомец.
– А чего мне вас бояться? Вы не сделали ничего плохого. Мне больше следует бояться согрешить, чем испытывать страх от того, что вы вампир. Запомните, каждому даётся по его вере. Если бояться, то обязательно страх исполнится. Если, к примеру, я буду бояться человека, назвавшегося вампиром, то обязательно стану его жертвой. Так как моя вера и страх укажут ему на то, что он, действительно, сможет причинить мне вред. А, глядя на вас, я вижу, что вред вы причиняете только сами себе.
– Так оно и есть, – ответил незнакомец. – Так оно и есть.
– Большинство людей сами навели на себя порчу: кто – страстями, кто – порочными привычками, а кто – духовной беспечностью. Часто в поисках истины обращаются к тем, кто утверждает, что её знает. Таким образом, прибавляя к одному тяжелому недугу другой… – вдруг прервав свои рассуждения, отец Николай спросил: «А лет вам сколько?»
– По человеческим меркам довольно-таки много, а вот по нашим – я ещё совсем молодой. Мне всего-то пятьсот лет, плюс-минус – десять, – ответил незнакомец и достал из кармана золотую монету тысяча пятисотого года со своим, в короне, изображением на ней.
– Ну что ж, пошли со мной тогда. У меня к вам будет пара вопросов, – ответил отец Николай и пошёл дальше, не оборачиваясь, оставив в смущении мужчину, который после секундного замешательства опустил голову и побрёл вслед за батюшкой.
***
– Вот что, ва… ва… Прости Господи! – священник перекрестился. – Имя есть?
– Не помню, – ответил мужчина. – Наверное, есть.
– У всех должно быть имя, и у вас – тоже. А назову-ка я вас Ва… Ва… Василий. Васей будешь, понятно? И чтоб в моём доме этого крамольного слова «вампир» я больше не слышал! – подняв указательный палец, произнёс отец Николай. – Я и так знаю, а остальным всё знать не нужно, нет надобности в том. Понятно?
– Понятно. А что же вы людям скажете? – шмыгая носом, спросил Вася.
– Скажу, странник. Идёшь, мол, издалека. Вот я и впустил в дом сил поднабраться. Поживешь пока в баньке, а я подумаю, что мне дальше делать. Зубы свои особо не скаль и не выпячивай. Да глазищами не зыркай. Нечего, отвыкай. А пока возьми одежду, сходи помойся да переоденься в чистое, а то от тебя смрад такой, точно лет двести не мылся.
– Спасибо, батюшка, – ответил мужчина и, выходя из дома, поклонился.
– Спасибо потом скажешь, когда я из тебя всю твою дурь выгоню, а пока ступай,