ничего странного в таких ее мыслях не было. Что могла почерпнуть она из учебников, обычная девочка, потом, девушка двадцать третьего века, никогда специально не изучавшая социопсихологии? История двадцатого века в популярном изложении умещается на двух видеокристаллах, это шесть часов текста с хроникой. Что можно понять из этих часов, разбитых на десятиминутные уроки, о внутреннем мире живших тогда людей, об их чувствах, радостях, побуждениях, делах и заботах?
Конечно, есть литература тех лет, сохранились подлинные фильмы, видеозаписи. Но кто их смотрит и читает, кроме специалистов? Сокровища духа былых времен для большинства потомков – только имена гениев, два-три афоризма, десяток цитат…
Многим доводится пожалеть своих предшественников – несчастные, как им не повезло, что не дожили до нашего, самого лучшего из времен… Но жили и тогда люди, и, пожалуй, не хуже нашего, а если чего не имели из нынешних благ, так и не нужно это им было, и может, с большим основанием – им бы нас пожалеть?
…Новиков никак не соответствовал сложившемуся у Альбы стереотипу. Веселый, энергичный, подвижный, лишенный каких бы то ни было комплексов, и архаические слова звучат у него совсем иначе, чем на страницах древних книг. Оказался он крепок, подтянут, мускулист; совсем не похоже, что мучают его тысячи болезней и подстерегает неминуемая ранняя смерть.
Ему, очевидно, надоело сидеть, он встал из-за стола и начал, не прекращая разговора, ходить между окном и камином. При каждом шаге его хлопал по бедру массивный кожаный футляр.
– А что вот это, Андрей? – спросила Альба, когда он поравнялся с нею в очередной раз.
– Это? – Новиков вновь внимательно посмотрел ей в глаза, как давеча, после вопроса Герарда. Лицо у него вдруг стало неприятное. Отстегнув ремешок, перехлестывавший крышку футляра, он вытащил и показал ей тусклый блестящий пистолет с длинным стволом и изогнутой деревянной рукояткой.
– Прошу. «Борхарт-Люгер 08». Огнестрельный механизм на предмет самообороны в период межгосударственных конфликтов и классовых битв, годится, разумеется, и в других ситуациях. Если останетесь здесь, придется научиться пользоваться.
– А что, есть необходимость? – спросил Корнеев.
– Стал бы я его таскать, – дернул щекой Новиков. – А у вас какое оружие?
– Сейчас – никакого. А вообще, конечно, имеется, только на других принципах…
– А этот чем плох? Ну ладно, об этом тоже еще успеем…
Новиков спрятал пистолет и вновь стал веселым и добродушным. Впрочем, разговор затухал.
Корнеев тоже подошел к окну. Садящееся солнце окрасило ледяные узоры в нежно-матовый цвет. От стекла тянуло холодом.
Страшно все же. Сейчас он уже сдал бы свою вахту, посмотрел гипнофильм или почитал бы и ушел в сон на свои сорок суток. А где он сейчас? Голова плавно кружилась, в ушах слегка шумело. Словно поднес к уху большую раковину. Новиков подошел неслышно, стал рядом.
– Вы, я вижу, постарше других