Нечепорук, достал из портмоне несколько купюр и бросил на столик. – Что, идём, Андрюша?
– Да, сейчас… Одну минутку только, Аркадий Павлович! Я догоню.
– Ну давай, жду тебя возле лифта.
Нечепорук грузно зашагал в пассажирский зал. Андрей снова взял телефон.
– Элка, ну возьми трубку! Пожалуйста!.. – Он набрал всё тот номер, подождал с полминуты и, так и не дождавшись ответа, сунул телефон в карман. – Да ну тебя! Не обижайся потом, что не позвонил.
Поднявшись, Андрей поспешил следом за своим старшим напарником.
В самолете Нечепорук уснул. Он много и на износ работал, но умудрялся моментально отключаться на то короткое время отдыха, что выпадало ему в перерывах между авралами, а затем легко и быстро снова возвращался к состоянию активного бодрствования. Андрей вздохнул: замечательная способность. К сожалению, у него так не получится – спать он мог только с комфортом. Или вообще не спать: иначе потом от внезапно оборванного сна раскалывается голова и из рук всё валится. Вот и сейчас, вместо того чтобы часок вздремнуть, он сидел, привалившись к спинке кресла, и устало прокручивал накопившуюся за день информацию.
Нечепорук был главой компании «Инвест-трейд», начальником Андрея и «по совместительству» – отцом его жены, Эллы. По-родственному приобщал зятя к своему семейному бизнесу – а занимался он инвестициями в строительство, торговлю, сферу обслуживания, – и вроде бы имел на него определённые виды. Во всяком случае, координация нескольких инвестиционных проектов, в частности по реконструкции старого городского рынка, досталась именно ему, Андрею Ярошенко. Новый запускаемый проект, обсуждать который они и летали к партнёрам Нечепорука в Киев, обещал стать весьма прибыльным и успешным, посему на его осуществление не жалели ни сил, ни средств. Правда, отдача, от затраченных усилий до сих пор не радовала: вся сложность состояла в том, что киевская организация были крайне заинтересована не светиться в деле, а сам Нечепорук – не пачкаться и для всех в городе остаться чистым. Достичь желаемого пока что не получалось. Предполагалось добиться разрешения на выделение участка земли, официально – под жилую застройку, в действительности – для консервации (расчеты показывали, что цена на этот участок через два года взлетит как минимум раза в два). После процедуры выделения участка и прохождения всех необходимых согласований земля перешла бы к киевским собственникам с негласным долевым участием собственно Нечепорука.
Однако на этом пути возникли сразу два серьёзных препятствия: во-первых, конкуренты, во-вторых – уже упомянутое общественное мнение. Дело в том, что участок находился в зелёной зоне с прудом, полузаброшенным, но по старой памяти любимым горожанами. Кроме того, к протестующим гражданам подключился сын того партийного руководителя, который в советское послевоенное время облагородил и лес, и пруд. Сын, Юрий Иванович Крутов, был стар, что само по себе затруднялось любое ему противодействие (нашли