глаза светились дружелюбием, и ей подумалось, что всё плохое, что было в этом дне, похоже, уже закончилось.
С Ларисой он познакомился в самом начале своей карьеры: он работал у Нечепорука всего пару месяцев, когда в «Инвест-трейде» появилась и она, только что получившая диплом. Ей поручили быть помощником шефа как депутата облсовета: вести его переписку, отчетность, организовывать встречи с избирателями, освещать работу в прессе, выполнять другие административные функции. По этим вопросам она заходила к нему периодически, просила какую-нибудь информацию, а иногда и совет. Ему было приятно видеть её, преисполненную скромного очарования – каштановые волосы, тёмные глаза под тенистыми ресницами, правильный овал лица, мягкие скулы-«яблочки». И разговаривать с ней было приятно: серьёзная в делах, спокойная, образованная и рассудительная, она в то же время отличалась доброжелательностью и хорошим чувством юмора. На его шутливые замечания отвечала весёлым смехом и, смеясь, словно светилась изнутри. К тому же они были ровесниками. Но сошлись они не только поэтому. Она была новенькая здесь, как и он, на него косо смотрели – он знал это, – обсуждали за спиной, обидно и оскорбительно. Но и ей поначалу приходилось несладко: офисная «элита» постоянно давала понять, где её место в сложившейся структуре. Иногда у неё в разговоре с ним прорывались жалобы, что ей не все и не всегда готовы содействовать по работе, намеренно препятствуют, а то и попросту мелко пакостят. В этом положении угнетаемых новичков они были родственными душами. Несколько раз он ей помог не только подсказкой, но и действием: сам затребовал у кого-то необходимую для неё информацию, с которой исполнители, грубо говоря, волынили.
Но она не сдалась и не сломалась, а отстояла себя, отвоевав место под офисным солнцем. Теперь, спустя три года, к ней относились с достаточным уважением и без возражений шли навстречу. «Селфмэйд» – так, кажется, это называют по-английски: тот, кто сделал себя сам. Она как раз и сделала себя сама в «Инвест-трейде», исключительно своими заслугами, – он отдавал ей должное. Да и просто она ему нравилась. Само её появление нередко вызывало у него улыбку – ту, что так покоробила Эллу. Ему нравилось смотреть на неё, говорить с ней, улыбаться ей и нравилось, что она заходит к нему поболтать о работе. Андрей порой увлекался девушками рядом с собой и удовлетворял некоторые из своих случайных увлечений, быстро рождавшихся и моментально растаивающих. Но с ней было иначе, чем с другими – к ней он не делал тот шаг, который бы повёл к сближению: других много, а она такая одна, Лара. Слишком серьёзная, рассудительная и порядочная, чтобы быть с ней как с остальными. Думает о работе, о профессиональном росте и признании, мечтает об аспирантуре, а не о поклонниках. Ни к чему им этот шаг – ни ему, ни ей. Да и вообще, между ними другие правила и дружеская привязанность. Но побыть несколько минут в её обществе всегда было ему только в удовольствие.
И поспособствовать ей в деле с Марией Крот он взялся вполне искренне,