Мирадор! – Эммануэль выплюнул в корзину для бумаг изжеванный окурок сигары и ногой подвинул стул, предлагая присесть.
– Ты стал младшим компаньоном? – Мирадор уселся верхом на предложенный стул и кивнул на груду документов, кипами лежавших на конторке.
– Лучше быть старшим компаньоном, – весело заржал Фиш и закурил новую сигару. – Тогда есть на кого свалить работу, а сейчас Саккер сваливает ее на меня.
Слушая, Мирадор разглядывал Эммануэля: все-таки с момента их последней встречи прошло без малого пять лет. Фиш еще больше раздобрел, в волосах пробилась седина, под глазами появились нездоровые мешочки. Сколько ему сейчас, сорок два или сорок три? Сюртук, как и прежде, весь засыпан сигарным пеплом, а на крышке конторки острый глаз Мирадора заметил круглые пятна от винной бутылки и стакана: господин нотариус не отказывал себе в мелких радостях бытия.
Вряд ли дела компаньонов блестящи: помещение конторы – на чердаке старого дома на окраине, комнат всего две, и те обставлены обшарпанной мебелью.
– Где ты пропадал? – Фиш небрежно стряхнул пепел на пол и часто заморгал воспаленными веками.
– Так, – Мирадор неопределенно покрутил рукой в воздухе. Этот жест мог означать все что угодно.
Эммануэль по-прежнему улыбался, но глаза его немного потемнели, и он пару раз шмыгнул носом: это были верные признаки раздражения. Мирадор понял, что, никак не удовлетворив любопытство знакомого, он слегка переборщил, а злить Фиша не входило в его планы. Видимо, пришла пора выказать нотариусу дружеское расположение.
– Ты же знаешь, я не люблю присутственные места, – примирительно улыбнулся Мирадор, показав тростью на стены конторы. – На некоторое время мне пришлось сменить климат и пожить по ту сторону Ла-Манша.
Этот ответ вполне удовлетворил Фиша. Он хлопнул Мирадора тяжелой рукой по плечу, сдвинул в сторону бумаги и вытащил из ящика конторки бутылку и два мутных стакана. Гость отметил, что бутылку юрист поставил точно на место большого пятна.
– Мне обрыдло сидеть в этой вонючей дыре и разбирать пыльные бумаги, – пожаловался Эммануэль. Он зубами вытащил пробку и разлил вино по стаканам. – Но ты можешь говорить здесь открыто, никто не подслушает. У тебя дело?
– Да, – кивнул гость.
– За твое дело! Не важно, какое оно, лишь бы поскорее убраться из этой дыры! – Фиш залпом выпил и запыхтел сигарой.
Мирадор осторожно пригубил свой стакан и удивился: вино оказалось отличным. Кстати, справедливости ради стоило отметить, что засыпанный пеплом сюртук Эммануэля сшит из дорогого материала, а башмаки на его ногах – из прекрасной кожи. На себе господин нотариус никогда не экономил.
– Говори, говори, – потирая мясистые ладони, поторопил Фиш. – Я сгораю от нетерпения! Не волнуйся, мы тут одни и никто не придет.
Вместо ответа Мирадор расстегнул сюртук, потом верхние пуговицы жилета и рубашки. Нащупав висевшую на шее цепочку, он потянул за нее и показал нотариусу небольшой серебряный