И сохранить полную тайну. Никто из наших общих знакомых, да и вообще, не должны ни о чем знать. Это важно крайне! Постарайся, не привлекая ничьего внимания и тем более не разглашая конечной цели, попасть не позднее двадцатого в Гонолулу. Там у портье отеля «Принцесса Каиулани» тебя будет ждать пакет. Захвати с собой все, что обычно берешь в командировки. Целую. Я».
Вновь тайны мадридского двора. Но здесь, кажется, не такие страшные. Алла настаивает только на осторожности, но отнюдь не намекает на какую-то опасность.
Забавное совпадение – опять Гавайи. И дата почти совпадает. Я заказал номер с восемнадцатого. Только с отелем не угадал. Впрочем, не так это и страшно. Наверняка мы с ней не раз упоминали в разговоре пресловутые острова, а может быть, она имела в виду именно данный случай. Наверняка тут имеется связь с ее работой. Если только она не решила участвовать в конкурсе красоты, скажем…
Отец Григорий по моему лицу догадался, что все в порядке. И тут Марк, сидевший в гордой позе, не покидая седла, преподнес мне следующий сюрприз.
– Боюсь, вам будет неприятно, дядя Игорь, но дача ваша сгорела… – сказал он, глядя на метр выше меня.
– То есть как? – удивился я.
– Молния. Прямо в крышу. И дотла. Даже тушить не было смысла. Как раз в самую грозу… – он, очевидно, не забыл, что я назвал его Аврелием, справился в информатории, что сие за персона, и теперь явно ему подражал. И позой, и манерой речи.
Я даже не огорчился. Не до того. Да и ценность этой дачи невелика. Новую поставлю. Если жив останусь…
…Возвращались мы в быстро густеющих сумерках и беседовали на богословские темы. Не в первый уже раз. Я объяснял отцу Григорию, почему остаюсь атеистом, невзирая на очевидную нелогичность такого поведения.
– …не помню, кем сказано: «Бога нет, и все позволено». Вот с этим и не согласен. Не желаю быть нравственным из-под палки. Мол, Бог не велит, потому и не ворую. А нет Бога – на дорогу с кистенем. Считаю, что в роли верховного надзирателя Бог мне ни к чему. И, кстати, вот вам парадоксик, попробуйте ответить: кто Бога заставляет быть нравственным? Над ним-то никого, и все равно он всеблаг, а не наоборот. И раз я – по образу и подобию, то точно так же могу опираться на собственный нравственный императив, а не на заемный…
Монах слушал мою тираду молча, очевидно, собираясь разгромить все содержащиеся в ней несообразности одним махом.
Ближе к выходу из леса тропинка сузилась настолько, что рядом идти стало неудобно. Я пропустил отца Григория вперед. Он шел легким и быстрым шагом, почти не касаясь тропы и не задевая ни одной ветки, наверное, так он ходил в свое время в конголезских или парагвайских джунглях. У меня таких навыков не было, мокрая трава скользила, я приотстал шагов на восемь-десять.
Дальнейшее запомнилось, будто серия стоп-кадров.
Горло вдруг стянуло петлей. Не могу ни вздохнуть, ни крикнуть.
Сквозь застилающую глаза мглу вижу опрокидывающиеся на меня деревья.
Взмахнув руками, пытаюсь сохранить равновесие.
Осознаю,