сложно. Они так смешно жевали колючки, что не было сил сдерживаться от смеха. А когда одному из них вздумалось плюнуть в кого-то из выпускников, то-то было весело.
Прошло уже семь дней после того, как их едва не размазали привидения старой часовни, но никаких разбирательств пока не последовало. Аней постепенно расслабился, как и все остальные. Кроме, разве что, Ливы. Девчонка всё ходила какая-то мрачная. Ту парочку влюблённых Аней больше не видел.
Мысли почему-то настырно уходили далеко от учёбы, и никак не выходило обратить их в нужное русло. Перед мысленным взором пролетало тёплое лесное озерцо, в котором так любилось купаться с друзьями. Спелая зелень клёнов и елей… И земляника, густо разбросанная в сочной высокой траве.
Здесь, среди серого безмолвия и каменного холода, взгляду порадоваться было не на что. В Храмовых скалах отродясь ничего не росло, словно это место Господь специально создал для самосозерцания и отрешения от мирских сует. И – кто знает? – не от того ль жрецы для своих одежд выбрали зелёный цвет? Чтобы, тоскуя по дому, можно было хоть на минутку увидеть знакомую зелень, пусть даже и неживую, не настоящую.
Перед десятком учеников взад-вперёд расхаживал отец-наставитель Фракья. Поговаривали, что он является наставником рытников, а у обычных послухов ведёт всего несколько лекций. Он уныло и неинтересно рассказывал историю одного пастора из какого-то далёкого края, который из глины создал себе слугу.
– Свои еретические изыскания описал сей недостойный сын Святой Церкви в богомоерзком трактате «Голем». Что в последствии обернулось многими бедами, когда оный трактат попал в руки к чернокнижникам.
«Зачем мне об этом знать?» — подумал Аней, едва не засыпая.
Монах, между тем, продолжал говорить себе под нос, ни к кому конкретному не обращаясь.
– Големы имеют вельми крепкий стан, могучие руки и пустую голову. Креатуры сии могут говорить, сиречь, складывать простые фразы, но даже элементарное мышление им недоступно. На челе начертано колдовское заклинание, дарующие голему извращённое подобие жизни. Нас интересует последнее слово заклинания, которое читается как «ЭМЭТ», что значит «жить». Против голема бесполезны обычные способы воздействия.
«Наконец-то что-то интересное. Неужели не только рытников наставляют, как бороться с чудовищами, но и нас чему-то научат?»
– Он не боится, – бубнил отец-наставитель Фракья, – ни воды, ни жара. Самое прочное и острое оружие лишь затупится о него. Но истине говорю вам, в начале кроется и конец. Если стереть с чела голема первую букву в слове «ЭМЭТ», то получится «МЭТ» – «умирать». И голем обратится во прах.
Скрипнула лёгкая дверь, покрытая святыми символами. В келье показался здоровый лысый монах с маленькими глазками и большим носом. Его рот, по обыкновению, растянулся в широкой улыбке. В общем, мужчина производил впечатление дурачка, но здесь таких было много. Их считали божьими людьми.
– Тебе чего, Шарлей? – тихо произнёс лектор.
Слабоумный медленно вытянул