что у его дочери муж – не лизоблюд придворный, а истинный патриот своей Родины; жаль только, что его Фифочка так далеко, в Китай не наездишься.
Больше десяти лет прожила Филиппа Леонтьевна с мужем в Китае. Семь лет они по южным провинциям колесили, а когда на север перебрались – Лизонька родилась. Баба Фифа по этому поводу шутила, не могло её тело на чужбине плоды приносить, а как Родиной потянуло, душа сразу успокоилась и телу команду дала – рожай, можно, скоро домой.
Восемь лет, пока ребёнка не было, Липочка сложа руки не сидела – стала новую страну изучать: и язык, и быт, и культуру. Даже точечный массаж постигла. Увлеклась и философией. Муж на работе, хозяйство много времени не занимает, особенно в умелых руках: дар у неё к этому был (от деда Филиппа достался, вместе с именем по наследству перешёл). Помнила рассказ отца, что Филипп был единственным сыном вдовы из обедневшей дворянской семьи, но сам на ноги поднялся и большое состояние нажил: всё своим умом, точным расчётом, грамотностью, умением вести дела, с людьми ладить, разными нововведениями. И при этом никогда до обмана, жульничества не опускался и честь свою дворянскую ничем не запятнал.
Вот и Филиппа, когда с мужем в чужую страну приехала, стала присматриваться да приглядываться. Сразу язык учить начала, чтобы объясняться самостоятельно могла, и так хозяйство стала вести, что жалованья мужа не только хватало, да ещё оставалось. Он своей Липочке всегда говорил: «Не экономь, трать больше, деньги есть, не хватит – из дома пришлют». А Липочка своё: «У нас всё необходимое есть, даже с избытком, и мне надо чем-то заниматься. Дома сидеть да в потолок глядеть, с кумушками-болтушками новые фасоны платьев обсуждать или пересудами заниматься скучно и неинтересно. Так что позволь мне, милый друг, поступать так, как мне хочется, пока детей у нас нет». Муж своей Липочке во всём потакал, об одном лишь сокрушался, что арфа в Петербурге осталась. У Филиппы страсть была – игра на арфе. В детстве на маленькой играла, её-то, кроху, с собой и привезла, только мужу не сказала. Но по случаю малышку достала и играть начала. Мужа до слёз довела. Он на колени упал и стал Бога благодарить, что ему такую жену послал.
Через много лет Фифочка все свои премудрости и знания вместе с именем своей внучке передала.
Филиппа Андреевна бабушкину науку через всю свою жизнь пронесла, опорой она ей была и верно служила в трудных ситуациях.
Когда же с Машей телесная хворь приключилась, не говоря уже о душевной, Фи-Фи решила лечить внучку по трём направлениям:
– русской баней с берёзовым веником и травяными чаями, чтобы хворь из тела прогнать;
– китайскими сказками, чтобы ум в спокойное состояние привести;
– да игрой на арфе, которая человека в чудесный мир погружает и оправданные надежды на будущее сулит.
Маша заботам БаФи была рада, не мешали они ей в своих грёзах-мечтах находиться, даже сказки попросила читать по-китайски, якобы сам язык лечебными свойствами обладает. Хитрила, конечно,