утру сон часто становится легким, и происходят забавные вещи, как сегодня: вот я поворачиваюсь на другой бок, чтобы собрать свои одеяла, и, полусонный, вижу: рядом, совсем близко, лежит лошадь. Сразу глажу ее, чтобы с испугу не лягнула меня копытом. Но как только прикасаюсь к ней, странное животное вдруг начинает говорить! Что такое?! Но ничего: это я проснулся и извиняюсь. А как все это выглядело со стороны? Сегодня утром кому-то из приятелей приснилось, будто лежит он дома в постели, а к двери его комнаты тихонько подходит его невеста и начинает будить, чтобы приласкать, сделать ему приятное. У парня уже, считай, отпуск в кармане, но вот пришлось отложить. Кстати, не надо думать, будто в голове у меня нет ничего, кроме лошадей…
В Польше, 16 июня 1941 года
Отрешенность позволяет нам оценить и ощутить, из чего слагается истинная свобода – свобода не от чего-то, а свобода ради чего-то. Быть может, мы потратим не одну неделю на поиски внутренней упорядоченности. Руководствоваться в жизни всегда и во всем одним лишь послушанием, вернее, послушанием в пределах дозволенного невозможно.
В Польше, 19 июня 1941 года
[Последнее письмо]
На восточном краю карты, которая мне сейчас понадобилась, повсюду расставлены стрелки, указывающие в сторону Львова. Какой разный у нас сейчас образ жизни! Ты в тополиных и ясеневых рощах на побережье, слушаешь изысканную музыку, а я кочую в здешних песках, болотах и сосновых лесах…
У солдата есть лишь ограниченная ответственность, небольшой обзор впереди и вокруг: как наблюдатель, я, наверное, обеспокоен. Здешние места, которые так сильно все бранят, мне по-своему нравятся, нравятся даже местные простые люди. Все, кто мало-мальски образован, относятся к нам очень холодно. По вечерам, когда мы собираемся у костра, я иногда беру губную гармошку и пою свои швейцарские песни. Стараясь как-то отвлечься, думаю о вас и надеюсь, что когда-нибудь война кончится, и мы снова увидим друг друга, пусть даже время и изменит нас…
Ждал ли я когда-нибудь так, как в эти дни? Наверное, но все же это уже не возбуждает, как обычно. Только что пришло известие о договоре с Турцией. Если бы с Россией, я бы и эту новость тоже проглотил, по правилу: credo quia absurdum[2].
Когда вы читаете эти строки, мы уже многое знаем. Сегодня ночью выступаем…
Ганс-Август Фовинкель, доктор философии, Гейдельберг
Родился 20 сентября 1906 г. в Зигене, погиб 1 июля 1941 г. под Смоленском
18 декабря 1940 года
Наш народ участвует в великой борьбе за существование и за свою миссию. Мы должны бороться за сущность, за смысл этой борьбы, и ничто здесь не является само собой разумеющейся и простой данностью. Но все-таки мы можем еще рассматривать эту борьбу с такого ракурса, с которого она кажется простой данностью, когда любые вопросы кажутся неуместными. Там, где наш народ борется за свое существование, там и есть наша судьба, простая, обыкновенная судьба, торжество божественного. И мы неотделимы от нее – как нельзя