рисовали, с учетом «среднего ветра», уровни заражения рассчитывали? Мне и показалось, что Урх вовремя проболтался. Если у них такая армия, то она непременно должна сейчас готовиться, а то и уже начать означенное выдвижение. И наши ребята вполне могут оказаться на острие наступления.
– Куда, зачем?
– А это ты у огненных муравьев спроси, когда встретишься.
– Ладно, пошли…
Ни о каких равноправных переговорах речи теперь не шло. Шатт-Урху была обещана вся возможная помощь для его возвращения домой. В обмен на полную и подробную информацию. То, что парламентер успел сообщить, к таковой имело довольно приблизительное отношение.
Как и первоначальные выводы Удолина. Кстати, отсутствие от него каких-либо сообщений беспокоило. Единственное оптимистическое объяснение сводилось к пресловутой неравномерности течения времени. Вдруг у Константина Васильевича после его перемещения на Валгаллу прошло всего полчаса-час?
Новиков, как философ и социолог по основной профессии, Ростокин – журналист и исследователь чужих миров, Скуратов – знаток нечеловеческих логик с удовольствием бы выслушали полный курс дуггурской истории-биологии. Только время погружаться в такие дебри не пришло.
Шатт-Урх готов был начать издалека, с сотого, может быть, века до нашей эры. Но это извращение нормальной эволюции сейчас значения не имело. Важно было выяснить, что собой представляет нынешнее общество.
Его биолого-политическое устройство тоже, конечно, представляло огромный интерес, особенно для тех, кто захотел бы его посетить. С экскурсионными или дипломатическими целями. Организовано оно было весьма оригинально. Неразумные и псевдоразумные его компоненты, выведенные тысячелетиями искусственного отбора и генетических модификаций «исходного материала», обеспечивали физическое существование большинства и «экономический базис» цивилизации. «Надстройку» же составляло всего лишь несколько миллионов (по оценке Шатт-Урха, точными статданными он не располагал), вполне разумных. Но даже среди них существовала жесткая кастовая система.
Кое-что рациональное в таком устройстве жизни, пожалуй, найти было можно. Хотя бы в смысле сохранения экологии, исходного биогеоценоза и порядка политического устройства. Шатт-Урх утверждал, что «политики» у них нет и быть не может, но это оставалось, в лучшем случае, его личным заблуждением.
– Кажется, нас можно поздравить, – сказал Новиков. – Вывернуться вывернулись. Но нам этого, как всегда, мало. Так и что же мы собираемся спасать на этот раз? Неплохо бы наконец определиться. А то опять текучка заела. Честно собрались отсидеться в тихом уголке, да, похоже, снова не вышло.
– Да и не могло выйти, – ответил Воронцов. – Пора бы убедиться. Рубикон обычно переходят один раз.
– Ну а не сунься мы в эту Африку, предпочтя, скажем, Аргентину? – спросил Левашов.
– И что? – с веселым удивлением посмотрел на него Шульгин. – Если б мы даже решили честно предаться «недеянию» и невмешательству, попытавшись заняться