даже самой неприглядной и тяжелой работе, но то, что предлагали ей сейчас, поставило ее в тупик.
– Я плачу хорошие деньги! – с горячностью сказал Джутов. – Понедельно. Я не обману, не беспокойся, – и он снова потянулся за бумажником.
Она заметила, как тряслись при этом его пальцы, и это ее слегка отрезвило. Но не полностью.
– Сколько? – спросила она.
– Сколько пожелаешь, – сказал он, и Бекки заметила, как сорвался при этом его голос. – Триста в неделю устроит?
Она почувствовала сомнение.
– Триста рублей? – уточнила она.
Джутов широко развел руками, как будто между ними рос баобаб, и он пытался его обхватить.
– Ну же, голубушка, не надо ценить себя столь дешево. Триста долларов, Лариса. Баксы, баксы!
Это ее отрезвило окончательно. Особенно на нее подействовало то скряжное потирание рук, когда он назвал ей сумму.
– Триста долларов в неделю… – повторила она неторопливо.
Джутов с милой улыбкой кивал в такт ее словам. Видно было, что он очень доволен собственным предложением.
– Это тысяча двести долларов в месяц. Что-то я не слышала, чтобы простые секретари получали такие деньги.
– Ты еще очень многого не слышала в своей жизни, – сказал Джутов убедительно. – К тому же эпитет «простая» к тебе совсем не подходит. Обязанности секретаря довольно разнообразны.
Его улыбка уже не казалась ей такой милой. Было в ней что-то хищное, и она впервые посмотрела на Джутова не как на приятного парня, старого знакомого ее мужа, а как на обычного «деловара», который абсолютно уверен, что за доллары может купить кого угодно, когда угодно и в каком угодно количестве. И было в этом его новом облике что-то настолько грязное, что ее даже передернуло от нахлынувшего вдруг отвращения. И она поняла, что сейчас Джутов не видит перед собой прежней Ларисы Бубновой, прежней Бекки, а видит лишь аппетитную женщину, на которую уже давным-давно положил глаз, а теперь получил возможность наложить еще и лапы. И он даже протянул их к ней, словно хотел схватить ее прямо сейчас, немедля ни секунды, но вовремя спохватился.
– Я позабочусь о тебе, – сказал он, ритмично постукивая себя кулаком в грудь. – Со мной ты ни в чем не будешь знать нужды. Это я могу гарантировать!
Он говорил так, словно не работу ей предлагал, а звал замуж. Только звучали его слова слишком пошло. Будто перед ним была проститутка.
– Извини, – сказала она. – Я передумала. Мне не нужна работа.
Она развернулась и хотела без лишних слов покинуть кабинет, но в последний момент почувствовала, как ей на плечо легла тяжелая рука.
– Бекки, подожди! Я тебе все объясню.
Она помотала головой.
– Нет, спасибо. Не стоит.
Но Джутов не дал ей двинуться.
– Все равно тебе некуда больше идти, разве ты этого еще не поняла? НИКТО НЕ ВОЗЬМЕТСЯ ТЕБЕ ПОМОГАТЬ! Всем известно, что ты ищешь местечко, и никто не жаждет стать твоим работодателем. Я – твой единственный шанс, Бекки. Поверь, я нисколько