осталась она чистой и простой,
Омытая любовною слезой.
И ныне я спрошу у мудрости своей:
«Как можно силою твоей
Изъять огонь и чёрный дым,
Который, кажется мне, непобедим —
Изъять совсем из памяти и снов,
И из моих невысказанных слов,
И из моей обиженной души,
Из чувств моих, затерянных в глуши?
Где взять слезу, чтобы омыть всё это,
Где взять материю для знамени победы,
И где растут цветы для будущих венцов,
И где одежда из моих прекрасных снов?»
…Я ждал ответа месяц или год,
Смотрел на горы и водоворот,
И было это лето иль зима,
И было холодно в душе или жара —
Не нужно говорить о том, поверь.
Ты лишь души откроешь дверь,
Как всё поймёшь, охватит дрожь,
И ты букет себе нарвёшь
Для будущих венцов,
Пришедших из прекрасных снов,
Соткёшь материю для знамени победы —
И мудрость силы даст тебе на это.
Иначе для чего и жить?
Не для того ведь, чтоб себе служить,
Себя единого всегда любить,
Своею только жизнью дорожить.
И если ты подумаешь вот так,
Венца ты не получишь и за так,
И потеряешь красоту любви.
Потом её ты хоть зови, хоть не зови —
В душе уже померкло,
Всё сдуло сильным ветром,
И некуда прийти любви.
А жаль! Тебя не приманил
И дух не оживил
Не солнечный рассвет,
Не памяти привет,
Хоть я тебя давно простил…
Невольно поднимаю взор свой к небесам,
Хоть веру растерял уже довольно,
И спрашиваю: «Есть ли счастье там,
Куда должны пойти не добровольно?»
И слышу я в ответ: «Не хочешь разве
Услышать те дивные слова,
Которые и принесут вам счастье,
И без которых ведёт дорога в никуда?»
..Два разных мира,
Не придуманные мною —
Мы их зовём теперь «судьбою».
Написано о них немало лиры,
Немало высказано слов
О разнообразии оков
Для тела и души – для нас.
Но кто точнее выскажет сейчас:
Оковы для души не будут ли оковы тела,
Оковы тела применим ли для духа смело?
Но что – оковы, или – теснота?
Быть может, есть для истины врата,
Которая, вошедши через них,
Продолжит наш несложный стих,
Собрав разрозненное воедино,
Достав потопленное из пучины.
И нам покажет, где мы не правы́,
Покажет, что пошло не так,
И скажет: «Ведь тебе он брат,
Накрой-ка для него обильные столы.
И принеси ему достойные дары
За всю его любовь,
За то, что встретишь вновь
Не только свою кровь,
Но больше – чистую любовь.
И собери