научился исходить из того, что начальник всегда в своём праве, и в рамках условной «Табели о рангах» «Братства» отчётливо представлял, как он соотносится с Валентином.
– Машина у вас есть? – спросил он Майю.
– Тебе зачем?
– В Пятигорск сгоняю, к Лихареву. Нужно ведь разобраться, что на самом деле почём, и как с девочками быть. Я их готов взять к себе в «печенеги», а вдруг – нельзя? И у «братьев» на них другие виды.
– Так тебе он и скажет… – Майя изобразила губами и бровями сомнение, смешанное с неприязнью.
– А то я у него спрашивать собираюсь. – Вадим рассчитывал, что жена сейчас воспринимает его не в качестве мужа, а как коллега, сотрудник прокурорской разведки, профессионал с гораздо большим стажем.
– Тогда у кого?
– До кого первого дозвонюсь.
По тону и взгляду Ляхова Майя решила, что большего он не скажет.
– Машина – в гараже. С шофёром поедешь?
– Да лучше бы с шофёром.
Вадим с удовольствием, конечно, проскочил бы сорок километров туда и столько же обратно за рулём хорошей машины, но «пацанские» инстинкты давно остались в прошлом. Слишком много разных вариантов возможны в пути, а также и на месте. А кто такой здешний водитель Иван Иванович, он знал.
Если не взводу штурмгвардии равен, то около того.
Робот, только что бывший чопорной дамой-экономкой, в несколько минут вернул себе облик сорокалетнего мужчины, выглядящего именно так, как и положено шофёру высокопоставленной персоны, и вывел из гаража синий кабриолет Ларисы.
Приехал полковник в дом на склоне Горячей горы, как и рассчитывал, минут на сорок позже Лихарева. Встретились дружески, пусть и знакомы были всего ничего, и виделись не при самых радостных обстоятельствах. Так ведь и жизнь у них по любому счёту совсем другая. Отнюдь не общечеловеческая.
– Сумеешь мне канал связи устроить с Новой Зеландией? – прямо спросил Вадим, после коротких, со стороны Лихарева чуть настороженных приветствий, чашки зелёного чая (на кофе Вадим уже смотреть не мог, не то что бы пить), сигареты.
– Так мне же не велено, – развёл руками Валентин. – Живи, сказали, как сможешь, и не высовывайся. Вот я и не собираюсь больше. Высовываться.
Усмехнулся в некотором роде вызывающе: хоть здесь я вас, друзья-приятели, ущучу. Приказали не подходить к своим приборам и ни в каких внешних делах не участвовать – так я с полным удовольствием. Однако вчера вечером, не прошло и полусуток, вызвали ваших девочек спасать. И сейчас господин полковник Ляхов примчался. За тем же самым.
– Давай-ка я тебя, Вадим Петрович, коньячком угощу из собственных подвалов, или в бильярд сгоняем, – теперь уже с откровенной насмешкой поймавшего свой профит[19] человека предложил Лихарев. – Даже в гольф можно, есть тут подходящее поле. А с этими делами сам знаешь, к кому обращаться… У тебя же бумаги нет? Настоящей, окончательной?
Ляхов, выросший в другом мире, этой книги Булгакова[20] не читал. Однако суть понял.
– Рискованно