бала, не спеши с решением, иди, подумай, – прервал его отец. – И не дерзи матери, помни: Агайын коп, ана біреу-ак – Многочисленна родня, а мать всегда одна, она плохого не посоветует.
Да, видимо, предвидящее материнское сердце что-то шепнуло ей, когда она категорически заявила, что хочет, чтобы ее сын стал прокурором. Позже он поблагодарит за это Всевышнего, ибо юридическое образование помогло ему отстоять свою правду. А тогда, в юности, очень переживал, прощаясь со своей мечтой стать егерем. Слово матери, слово отца и всей семьи для восточного человека значит больше, чем его личные желания. Поэтому судьба его была предопределена: юридический. Бахыту же машиностроительный одобрили. И они поехали в Алма-Ату, так полагали, что только в столице может быть полноценная, богатая событиями студенческая жизнь.
Слово третье: Лейла. И в горе, и в радости…
– Нет, Кайрат, ты же знаешь, что мы с Максатом решили пожениться. Я не передумаю.
– Лейла, неужели простой аульский мальчишка для тебя лучше, чем я? Ты же знаешь, кто мой отец, я могу бросить к твоим ногам всё, что пожелаешь! А что может дать тебе сын простого агронома в провинциальном городишке? Только в столице можно жить, делать карьеру, процветать, а в захолустье… Ты подумала, что тебя ждет? – высокий, красивый парень в модных джинсах был настойчив. Он искренне недоумевал, почему такая разумная девушка, как Лейла, выпускница иняза с красным дипломом, собирается уехать по распределению в Джезказган, куда направляют ее жениха. Да и то, что ему предпочли какого-то аульского парня без будущего, крайне раздражало.
– Подумала, Кайрат, для меня главное – не где, а с кем. Я верю в него, он лучший.
– Он бишара – бедняга, несчастный… Ты еще об этом пожалеешь, когда будешь влачить с ним жалкое существование. Смотри, я два раза не предлагаю…
…Всё было в жизни: и безденежье, и достаток, и мысли в унисон, и недопонимание, но никогда она, Лейла, не пожалела, что выбрала Максата. Это был ее мужчина. По духу, по душе, и по сердцу. Они так и шли по жизни вместе: мечтали о многом, а в сущности о том же, о чем грезили в то время их ровесники, последнее поколение пионеров и комсомольцев, воспитанных на идеалах классической литературы, верящих в добро и справедливость, чтивших обычаи и традиции. И хотя все жаждали свежего ветра перемен, осознать перестройку, сметавшую все былые ценности, ставившую их мир с ног на голову, отбрасывающую все принципы и разрушающую незыблемые до того устои, было не так-то просто. Лейла, ставившая духовность во главу угла, понимала, что их мораль потерпела оглушительное фиаско, столкнувшись с новой жизнью. «Сосед дядя Толя», «работающий» рэкетиром, «интердевочка Тамара» или везущий тюки шмоток из-за границы «бывший одноклассник Арсен» стали значимее почитаемых ранее корифеев науки, искусства и литературы. Любимые писатели, университетские профессора, романтики-геологи ушли в прошлое. Образование не котировалось. Котировались власть и сила. Закон попирался. Вместо него процветали беспредел и разруха. Лейла видела, что Максат