свою службу.
Слёзы у Вянки закончились, но выходить отсюда не хотелось. Кажется, она начинала понимать, почему последние представители фамилий рано или поздно заканчивали свою жизнь в семейных склепах. Обычно даже рано, будто утягиваемые на ту сторону ушедшими родственниками. Хотя родичи уж точно не хотели оставшимся такой судьбы. Просто здесь, ещё острее, чем на площадке со склепами, ощущалось какое-то странное сродство. Даже наличие рядом человеческих останков будто перестало пугать.
Девушка посмотрела на одинокое блюдо, явно из парадного сервиза, точно уже видела похожий узор, на невысоком подобии стола. В кармане точно оставался обломок шоколадной плитки, который Вянка развернула заледеневшими пальцами. Осторожно отломила один квардратик, аккуратно раскладывая остатки на тарелке.
– Кто ещё помнит дорогу сюда – приходи разделить со мной пищу…
И отправила свой квадратик в рот. Ощущение чужого присутствия стало совсем явным, но поднять глаза сидящая на полу девушка боялась. Особенно когда ощутила такое знакомое прикосновение к макушке – если до того ей казалось, что слёзы кончились, то сейчас они вернулись с новой силой.
– Надо же, хоть кто-то про нас спустя столько лет вспомнил!
– Полукровка! Смесок с этими…!
– Она вернула Антону человеческое лицо! Единственная, у кого это вышло из вошедших в лес! Напомнить тебе, что тебя из него просто вышвырнули?
– К тому же, она единственная Ярычевская по прямой женской линии…
– Может быть хватит обсуждать меня так, словно меня тут нет? – Вянка заставила себя подать голос, вынуждая тени замереть, а всё ещё караулящего её Алексей заинтересованно поднять голову.
– Слышит? Представляете, она нас слышит!
– Вот сейчас тебя и упокоят за твой дрянной характер! Извини, девочка, к нам так давно не заглядывали новые лица…
– Да хватит пугать ребёнка! – произносит ещё один голос, когда Вянка сжимается в комок, стискивая готовую взорваться голову. – Она такими темпами начнёт думать, что лишается рассудка! Успеете ещё ей надоесть! Она вон на ногах не стоит, пусть идёт.
– А как же мы? – та самая женщина, которую грозили упокоить за “дрянной характер” снова подаёт голос. – Мы столько лет…
– От пары часов хуже не станет. Судя по отметке на магии, он учится, помните, Антон же тоже приезжал домой до конца лета? Вот и успеем… успеем поговорить. Тем более, что мальчишка за дверями скоро полезет её вытаскивать.
Алексей действительно стоял на пороге, сверля взглядом спину Вянки. присутствующих он не видел, только ощущал здесь отпечатки чужой магии и улавливал отдельные звуки голос. Но вытаскивать Ярычевскую был готов и за шкирку. Но девушка поднялась на ноги и вышла к нему сама, всё ещё шмыгая носом и потирая ноющий висок.
Комментировать свалившуюся на их голову проблему Костянников не стал. Да и было ли этой проблемой? Сейчас он начнёт звучать как собственный дед, любивший побубнить, что маги измельчали, забыли традиции предков,