из республиканских больниц.
– Моя, – виновато согласилась монахиня. – Я размякла. Перестала совершать вечерние обходы, проверять кельи и врата. Стала делать поблажки в следовании порядкам. Старалась быть для них, прежде всего, сестрой и уже потом благочинной. И поплатилась за это. Если бы я только знала, что они делали по ночам… – с последней фразой в ее глазах словно проскочила искра сомнения. Она устремила взор на следователя и заметила на его лице растерянность.
– Вы ведь не знаете? – похоже, она, наконец, раскусила блеф лейтенанта.
– Не знаю чего? – отступать явно было уже поздно.
– Что Сулай уехала, – Афанасия мгновенно изменилась в лице. – Возможно, поэтому София и убежала. Они уж больно сильно привязались друг к другу.
– Уехала? Куда? – Денис явно удивился новым вводным.
– Не знаю, – продолжала сестра, – видимо, передумала становиться монахиней и отказалась от пострига. В тот же день покинула монастырь.
– Но как это возможно? – на этот раз Иаков решил вмешаться в рассказ. – Извозчик прибывает лишь раз в месяц. Как она могла покинуть обитель?
– Ее Тихомир вызвался отвезти, – казалось, у Афанасии были ответы на все вопросы. – Архипов младший сын.
– И давно это произошло? – похоже, Денис все еще пребывал в некотором шоке, продолжая задавать вопросы скорее на автомате, в то время как мысленно пытался сложить все в единую картину.
– Примерно тогда же, когда и София пропала. Последний раз я видела их обеих на вечерней субботней службе.
С последней фразой в комнате повисла гробовая тишина. Явно не такой развязки ожидал следователь, но кажется, монахини решили спрятать концы в воду. Но как их уличить в этом? Идей пока что не было.
– Я могу идти? – Афанасия решила воспользоваться воцарившимся замешательством.
– Последний вопрос, – собрался с мыслями Денис. – Вы сказали, что если бы знали, что они делали по ночам, то все было бы иначе. Так что же такого они делали по ночам, сестра? – похоже, он решил вывести монахиню из зоны комфорта максимально прямым вопросом, не оставляющим шанса на увиливание. Но эта формулировка не вызвала никакой эмоции на лице Афанасии. Игра следователя была окончена, она знала, что ему ничего не известно, и переиграть ее теперь было уже невозможно.
– Как я и сказала, – начала она, неспешно вставая со стула, – если бы я только знала. О том, что там происходило, известно лишь им самим и Богу. Вы можете спросить у первых, а я обращу свои вопросы к Всевышнему, – с иронией добавила она, упиваясь своей победой в этой импровизированной схватке.
– Никуда не уезжайте, пока идет следствие, – выкрикнул ей вслед сержант, словно на автомате, растерявшись от такого нарочито подозрительного поведения.
– Не уезжайте? – переспросил Денис. – Володь, это монастырь! Куда она уедет?
– Я так, на всякий случай, – Владимир виновато опустил глаза.
– Что дальше? – в свойственной ему язвительной манере вступил Матфей. –