Прабабушка бы смогла?!
Лешке дико захотелось сбежать из больницы и добраться до прабабушки Веры. Пусть ей уже сто первый год пошел, она едва может двигаться, почти ничего не видит и не слышит. Но ум у нее остался ясным и память замечательная – каждую ракушечку в своем доме помнит, про каждую так расскажет, что заслушаешься! Вдруг, если она соберется и, надев очки, начнет читать, тоже зная книгу почти наизусть, вдруг раз! – и все вернется, как было. Буквы угомонятся и придут в себя, перестанут бесноваться и выпендриваться. А вдруг?
– А давай я тебе почитаю!
Лешка вздрогнул от чужого голоса.
– Что?
Поднял голову и не поверил своим глазам.
– Давай я тебе почитаю. Ты же не можешь, да?
Эти слова сказала девчонка, стоявшая у изножья кровати. Она казалась ровесницей почти тринадцатилетнего Лешки. Худенькая такая, светленькая, русая, серо-зеленоватые глаза… Чем-то похожая на Снегурочку, как ее мог представлять Лешка. Только лицо не кругловатое, как у всех малолетних снегурочек, а немного вытянутое, сужающееся к подбородку. И без косы, а с хвостиком. Снегурочка такая в белой, просторной и плотной футболке без всяких принтов, в светло-голубых джинсах и красных кедах.
В ушах у Лешки зашумело.
– Ты кто? – буркнул он, себя не слыша.
– Ася, – донеслось до него, будто порыв ветерка и не с близи, а из-за невидимого горизонта.
– Я тебя не знаю, – совсем не по-джентльменски пробормотал Лешка вместо того, чтобы представиться самому или хотя бы сказать «Спасибо!», или уж в крайнем случае «Спасибо, не нужно».
– Я в этом не сомневалась, – понимающе грустно улыбнулась девчонка.
Тут Лешка – от этой милой ее улыбки – вроде бы стал приходить в себя. Он огляделся. Двое пацанов, соседей по палате, еще спали, а одна койка пустовала. Он посмотрел на механический будильник со стрелками, стоявший на тумбочке. Цифр он тоже теперь не различал, но по положению стрелок угадывал время: без пяти шесть утра… Ночью он не спал почти, не мог.
– Ты откуда взялась? – продолжал вести себя неприлично Лешка… но, наверно, это было в тот момент тоже простительно.
– Вот взялась – и все, – не обиделась девчонка по имени Ася. – Стою тут сама. Хочу почитать тебе. Ведь ты сам не можешь… и плачешь от этого.
Она, конечно, тоже странно себя вела. И вправду взялась невесть откуда ни свет ни заря в мальчишечьей палате, в неврологическом отделении больницы, а держится, как будто тут нянечкой давно работает или медсестрой… и улыбается еще как-то не от мира сего.
У Лешки даже такая дурацкая мысль мелькнула: а не сбежала ли она вообще из какого-нибудь не просто неврологического, а даже психоневрологического отделения?.. Да только вот одета уж больно по-уличному.
Мысль эта мелькнула до того, как девчонка заметила вслух, что он плачет. Очень опрометчиво заметила,