три дня ужасная Ходынская катастрофа погрузила Россию в траур. Вследствие плохой организации произошла страшная давка во время раздачи царских подарков народу, и тысячи человек были затоптаны. Многие увидели в этом дурное предзнаменование для нового царствования.
Многочисленные увеселения, которые должны были сопровождать коронационные торжества, отменили. Однако под влиянием дурных советов части своего окружения Николай II позволил убедить себя, что он должен присутствовать на большом балу, дававшемся в тот вечер французским послом. Великие князья разделились на две враждебные группы. Братья московского генерал-губернатора великого князя Сергея[23], на которого ложилась значительная часть ответственности за случившееся, желая приуменьшить масштаб катастрофы, уверяли, что не следует никоим образом менять праздничную программу. Твердо отстаивавшие противоположную точку зрения «Михайловичи» (великий князь Александр, мой будущий тесть, и трое его братьев)[24]были обвинены в интригах против старших родственников.
После коронации мои родители со своими гостями вернулись в Архангельское. Принц Фердинанд Румынский и принцесса Мария продолжили свое пребывание там. Принц Фердинанд был племянником короля Кароля I. Я очень хорошо помню короля Кароля, который часто приезжал в гости к моей матери. Он был красивым и величественным, с седеющими волосами и орлиным профилем. Говорили, что он интересуется только деньгами и политикой и совершенно не занимается своей женой, урожденной принцессой цу Вид, получившей известность как писательница под псевдонимом Кармен Сильва. Детей у них не было[25], поэтому наследником престола являлся принц Фердинанд. Это был симпатичный человек, но не обладавший яркой индивидуальностью, крайне робкий и нерешительный как в политике, так и в частной жизни. Он был бы довольно красивым мужчиной, если бы его лицо не портили оттопыренные уши. Он был женат на Марии, принцессе Саксен-Кобургской, старшей дочери Марии, сестры нашего императора Александра III.
Красота принцессы Марии была известна уже тогда. Особенно выделялись восхитительные глаза, такого необычного серо-голубого цвета, что, увидев раз, их невозможно было забыть; талия ее была тонкой, а фигура стройной, словно стебель цветка. Я был совершенно покорен ею и следовал за ней точно тень; ночью, не в силах заснуть, я представлял ее лицо. Один раз она поцеловала меня. Я был так счастлив, что вечером не позволил умыть мне лицо. Когда она об этом узнала, ее это сильно позабавило. Много лет спустя я вновь встретил принцессу Марию в Лондоне, на ужине у австрийского посла. Я напомнил ей тот случай, который она тоже не забыла.
В дни коронации я стал свидетелем одной сцены, которая поразила мое детское воображение. Однажды днем, когда мы сидели за столом, из соседней комнаты послышался стук копыт. Дверь распахнулась, и мы увидели стройного всадника на великолепной лошади, держащего в руке букет роз, который он бросил к ногам моей матери. Это