какую-то приличную одежду – во-первых, ее не было, а та, что была, не подходила мне по росту.
Поэтому я с женой ходил по московским магазинам без устали и покупал то, что не мог купить в Свердловске – импортный джинсовый костюм из светло-серой джинсы, пару румынских рубашек, искусственную дубленку и плащ с искусственным мехом. В одном спортивном магазине, как только мы туда с женой зашли, начали продавать импортные кроссовки. Пару продавали в одни руки, и мы с женой купили две пары – одну для меня, а вторую для Левы, моего брата. Мы ходили по магазинам до самого последнего дня, когда готовился наш самолет.
Наступил день, когда самолет был готов к полетам, мы приехали на этот аэродром с женой и с покупками. В нем уже находилось два геофизика с моей работы, и на этом самолете мы полетели домой. Летели весь день, а чтобы время шло быстрей, играли в карты и курили. Пепел сбрасывали в небольшой кулек из бумаги, а потом складывали этот кулек в стеклянную банку с крышкой.
Вечером мы уже были в Екатеринбурге. В выходной день я съездил к родителям, отдал брату рубашку и кроссовки. Их ему хватило лет на пять – они были удобные и прочные. Рубашку я носил лет восемь – и жалел, когда износил ее до такой степени, что заплаты было некуда ставить. Искусственную дубленку я так и не стал носить – в ней оказалось холодно зимой, и Лева ее продал на толкучке – очень удачно, с прибылью. Джинсовый костюм был очень удобный и красивый. Брюки от него мне были широким в поясе, и однажды одна девушка с мой работы ушила их, и я носил их лет десять, правда, только летом. Потом они мне стали малы, и я их кому-то отдал.
Так удачно закончилась бесплатная поездка в московские магазины. Сейчас в наших магазинах можно купить почти все, что захочешь, были бы деньги и желание. К тому же я привык аккуратно обращаться с одеждой, и она мне служит долго. Кроме того, у меня всегда одинаковый вес и рост на протяжении нескольких десятилетий, и мне нравится, что я могу одеть свои вещи, в которых я ходил еще в институте – более сорока лет тому назад. Они хранятся у меня в чулане – в деревянных ящиках, которые брали с собою геологи, чтобы их было удобно перевозить на лошадях, мулах и ослах. Так они и называются – вьючники.
Дубовый коньяк
Мой отец и дед приехали на Урал давно, лет шестьдесят тому назад. Что их заставило покинуть родную Кировскую область, я не знал и никогда об этом у них не спрашивал. Отец как то съездил на свою родину перед самой пенсией, когда ему надо было подтвердить свой стаж. Он работал во время войны в артели, которая шила обувь для солдат, и тогда ему было всего четырнадцать лет.
Все мои предки по отцу были крестьянами из Кировской области, они жили около Вятской Поляны. Однажды, когда я ехал через Кировскую область, на одной остановке в электричку зашел молодой мужчина лет сорока, я взглянул на него и обомлел – он был похож на моего отца, как две капли воды. У меня было много отцовских фотографий, портрет, который висел на доске почета, в Торгстрое, где он работал столяром после того, как уволился с одного военного предприятия