совершенно убийство. Мне сказали сообщить вам.
– Немедленно выезжаем, наши уже там?
– Да, вас ждут.
Василий выскочил из кабинета, по пути застёгивая белую рубашку и надевая тёмно-серый пиджак. Они шли по коридору, покрашенному в синий цвет.
«Наконец-то! – думал он,– наконец-то! Новое преступление, а затем дело, теперь я буду на работу не для бумажек ходить. Что-то мысли у меня не правильные, радоваться убийство это плохо».
Гришин подошёл к гаражу, в котором стояли милицейские автомобили и его личная машина. Открыв переднюю дверь, он закинул свой кожаный портфель. Милиционер сел на заднее сидение. Тёмная ночь стояла на улицах города. Фонари горели жёлтым светом. На улице почти никого не было. Кроме нескольких пьяниц и небольшого количества обычных граждан. Василий поглядывал на юношу сидящего сзади. Тот в свою очередь смотрел в окно.
Спустя минут пятнадцать они приехали к парку. Сколько воспоминаний было связанно с этим местом хороших, но чаще всего плохих. Чего в этом парке только не происходило. Он к слову был одной из достопримечательностей города Сталинграда младшего. Его особенностью были интересные расположения аллей. Слева от входа была парковка, на которой в свою очередь стояло несколько автомобилей милиции и одна скорая. Гришин вылез из машины взял портфель за ним вышел парень. Возле чёрных железных ворот стояли два милиционера. Первый высокий широкоплечий мужик. Второй полная противоположность. Василий, молча, поздоровался с ними и уже собирался пройти, но они его остановили.
– Товарищ, сюда нельзя, – сказал высокий.
– Какая фамилия? Чёрт тебя побери!
– Рязанцев.
– Так вот… товарищ Рязанцев, – показал удостоверение, – меня там ждут.
– А ну тогда, пожалуйста, товарищ-майор проходите.
Гришин прошёл через двоих ребят, обернулся и отправился по тропинке, выложенной серой плиткой. Горели фонари. Был слышен ночной вой собак и приглушённые голоса. Он ускорился. Через минут пять он подошёл к своим коллегам. Место преступления напоминало о былых годах, когда Василий расследовал похожие преступления. Там стояло четыре милиционера, несколько врачей и понятых. Он встал и начал оглядывать небольшую полянку освещаемую милицией.
– Василий Фёдорович!– вдруг раздалось откуда-то.
– Да!
– Идите сюда.
Гришин подошёл к мужчине в костюме.
– Некогда здороваться, давай докладывай.
– Так вот убийство произошло предположительно больше суток назад. Предположительно от резкого удара в левый и правый бока одновременно.
По голосу можно было узнать участкового района, в котором находился парк.
– Не уж то Щекотун?– сказал кто-то.
– Не может быть! Он скончался в январе шестьдесят второго!– крикнул следователь.
– А если… его подражатель?– говорил участковый.
– Всё возможно, в этом чёртовом городе, – раздалось из темноты.
– Ладно,