именно так, возвращаясь туда мысленно каждый раз, когда действительность казалась просто невыносимой. Иногда мне даже казалось, что я чувствую чье-то присутствие рядом с собой, словно он был всегда рядом, словно я никогда не была одна. Но кто именно это был – этого я не знала…
«Может быть, это – связь? Возможно, кто-то или что-то пытается связаться со мной через эти сны?» – я слышала, что возможности магии безграничны, и, должно быть, здесь сокрыта большая тайна, которую, впрочем, я могу никогда и не разгадать.
Я закончила рисунок и теперь продолжала идти. Трава тихо шелестела под ногами. Тропа была дикой, заросшей, и часто встречался непроходимый бурьян. Кусты ежевики цеплялись к одежде, заросли шиповника выставляли вперед свои колючки, защищая нежные цветы. Казалось, ничего необычного, но внезапно мой взгляд упал на крошечный цветок, похожий на маленькую лилию.
«Лесные лилии? Здесь? Почему…»
Я наклонилась и внимательно взглянула на цветок, забывая обо всем вокруг. Мне показалось, что на долю секунды его окутало едва заметное глазу золотое сияние, хотя могло и показаться, а через несколько мгновений я уже тянула руку, чтобы дотронуться до него… но остановилась – к знамениям нельзя относиться небрежно, а мне пришло вдруг в голову, что это могло быть именно оно.
«Слишком большая редкость встретить «цветок невесты» осенью, а не ранней весной…»
Вздохнув, я медленно поднялась и посмотрела на лес. Там, где-то в чащобах, скрывалось что-то, чей зов я слышала. Будущее? Я не знала этого тогда наверняка…
Совсем скоро я уже вышла на песчаные склоны, где лес редел, и Нери-Делл уже просматривался сквозь светлые стволы деревьев.
После появления чудовищ все города обнесли внушительных размеров каменными стенами. У многих она уже была прежде, но только не у живописнейшего Нери-Делл, любимого города Тысячеликого, храм которому возвели здесь задолго до постройки города.
У городских ворот меня встретил суровый и подозрительный взгляд охотников-инквизиторов, с терракотовыми нашивками на черной, как смоль, одежде, похожей больше на боевую форму, нежели храмовое облачение. Они пропустили меня, ведь я не была похожа ни на черного мага, ни на тварь из Бездны, ни даже на колдунью, которую следовало бы незамедлительно выслать в столицу. Я хорошо помнила из рассказов, как раньше, пока они охотились лишь на чудовищ, а не людей, зверств и жестокостей было меньше. Их боялись и не любили, но поговаривали, что в Нери-Делл было еще не так плохо – служители храма имели большое влияние и защищали своих людей, как могли.
Но было тем временем что-то необъяснимое в том, что именно Нери-Делл стал рассадником сектантских идей, где их последователей было особенно много, и, хотя они и были по большей части безобидными, их полубезумное бормотание и шепот, злил представителей ордена, и тогда люди были им даже немного благодарны. И, как ни странно, именно сектанты оказались единственными, кто имел хоть какое-то логичное объяснение тому, что творилось, как, например, чудовищам,