игр и увеселений, все свободное время посвящал благочестивым размышлениям и уединенной молитве. С ранних лет он почувствовал влечение к иноческой жизни, но, покоряясь воле родителей, решился остаться с ними до их кончины и имел утешение видеть их пострижение в Покровском Хотьковском монастыре, где по обычаю того времени было два отделения, одно – для иноков, другое – для инокинь. По кончине родителей Варфоломей со старшим братом своим Стефаном ушли в лес и, углубившись в лесную чащу, нашли в 10 верстах от Радонежа место, которое им полюбилось. Горячо помолившись и призвав на избранное ими место благословение Божие, братья-отшельники стали рубить лес и тут же, под сенью дерев, поставили себе убогую келью, а потом и церковку во имя Святой Троицы. Это было началом столь знаменитой в истории нашего Отечества и столь дорогой для русского сердца Троице-Сергиевой Лавры. Вскоре затем, на 24-м году своей жизни, Варфоломей был пострижен в монахи под именем Сергия, а Стефан ушел в Москву и там поступил в Богоявленский монастырь. Сергий прожил в дремучем, непроходимом лесу, совершенно один, около трех лет. Подвиг пустынножительства в таких юных годах был весьма труден для избранника Божия, но силой молитвы и поста он победил искушения невидимых врагов нашего спасения и привлек к себе многих благочестивых людей, желавших воспользоваться его советами и душеполезной беседой. Некоторые из них, видя его смирение и святую жизнь, пожелали остаться с ним и стали строить себе хижины около его кельи. Сначала собралось только 12 братий, но потом число иноков стало увеличиваться, и Сергий, несмотря на свое смирение и нежелание принять на себя игуменский сан, должен был уступить просьбам братии и желанию епископа Афанасия, который в отсутствие митрополита Алексия управлял Московской митрополией и посвятил Сергия сначала во священника, а потом в игумена. Более тридцати лет управлял Сергий своей родной обителью, но не изменял своей жизни и отношения к братии, первый подавая им пример трудолюбия и смирения. С увеличением числа иноков средства обители оскудевали, так как благочестивый игумен не позволял братиям просить вспомоществования в окрестностях, но научал их надеяться на милость Божию. Случалось, что в монастыре не было воска для свечей, тогда зажигали лучину, и при этом освещении совершалось богослужение. Раз наступил настоящий голод; братия приступили к игумену, чтобы он дозволил им идти просить хлеба в соседние селения, но Сергий говорил им: «Молитесь! Верую, что Бог не оставит нас и обители нашей». И Господь оправдал веру святого: совершенно неожиданно в обитель было прислано неизвестным благодетелем много подвод с хлебом, рыбой и другими припасами для братской трапезы. С этого времени недостатки в обители менее смущали троицкую братию, тем более, что с каждым днем благодатные знамения милости Божией к Его избраннику проявлялись над ним с новой силой – то воскрешением умершего, то исцелением больных, то пророческим откровением об умножении его учеников и о будущем развитии монашества в России. Молва о Радонежском
