скорее страх, чем уважение, – мой отец. Он был армейским офицером и, как моя дорогая мама, всю жизнь работал, чтобы у нас с братом все было не так, как у него в детстве, и мы ни в чем не испытывали нужды. Он обучал нас в лучших школах и тратил целое состояние на частных преподавателей и всякого рода дополнительные занятия, чтобы компенсировать таким образом обуявшие нас лень и отсутствие стремлений.
Я помню то время так, словно все это было вчера. Отец – самый дисциплинированный и последовательный человек, какого я когда-либо знал, – в ту пору часто транслировал мне идеи о том, как важны дисциплина и целеустремленность. Делалось это с наилучшими намерениями, но в ужасной форме солдата-призывника, воспитанного в духе военной диктатуры и потерявшего слух на службе. У моего отца были похвальные цели, но нравоучения он мне делал такого плана:
Смолоду наживай, а под старость проживай.
Под лежачий камень вода не течет.
Кто не успел, тот опоздал.
Кто встал, тот место потерял.
Как запряжешь, так и поедешь.
Как я уже говорил, он не лучшим способом доносил до меня свои мысли. Впрочем, однажды все изменилось. На дворе стояло лето, а мне было тринадцать лет. Родители сказали, что, раз учиться я, по всей видимости, не желаю, мне следует узнать, что такое работа.
– Работа? – переспросил я.
Мне казалось, что по закону Испании в то время работать можно было с семнадцати лет; однако, если тебе не платили, а твоя работа состояла в том, чтобы помогать служащим мебельно-транспортной компании твоих родителей, т. е. быть у них на побегушках, то это было официально разрешено. Особенно если ты весил около девяноста килограммов и был крупнее любого из рабочих. Так что я рано вставал не только в течение учебного года, но и все лето, чтобы выполнять всевозможную работу в семейной фирме: носить поддоны, устанавливать мебель, служить помощником столяра и совершать другие простые операции.
Не стану отрицать: в ту пору я очень злился на родителей. Я не понимал, почему они пытались сделать мою жизнь невыносимой, ведь у меня было достаточно собственных проблем и трудностей, чтобы еще вдобавок заниматься физической работой. Тем не менее под конец лета некоторые из моих бед, а именно чувство усталости, упадок сил, постоянное желание спать, навсегда ушли. Тут сказалось влияние товарищей по работе. Один из них ходил в спортзал и был в отличной физической форме. Это побудило меня не только больше двигаться, но и попросить родителей купить мне штангу. Они тогда сказали, что я еще слишком юн, чтобы ходить в спортзал (вот такой парадокс), но тут же приобрели мне гимнастическую скамью и гантели; так я начал тренироваться. Мой отец, требовательный во всем, советовал мне бросить гантели и выполнять упражнения с собственным весом, но я все еще не верил в свои силы и предпочел продолжать заниматься с инвентарем, поскольку тренировки с собственным весом казались мне слишком трудными.
Еще одна перемена