выпалил мастер. Он действительно был мастер – местный скульптор, Александр Федорович Лебедев. Довольно известный и уважаемый в северной столице, человек. Яков его тоже ценил, некогда он и сам увлекался лепкой. Будучи мальчиком, он мог часами лепить из глины целые неведомые миры, но это в прошлом.
– Что-то ты бледный дружок? Ты сегодня обедал? – поинтересовался Федорыч.
– Нет, кажется, – потрогав живот, промямлил Яков.
– Вот и я проголодался, – улыбаясь заметил Александр. – Катюша! Погрей нам супчик гороховый и поставь грибов соленых, которые Матвеевна принесла.
– Ты посмотри, дорогой! Что творится! Два дня назад заказ серьезный согласовали. Все рисунки, чертежи обсудили, в сроках и в цене сошлись, и вдруг нечищеный тротуар! Ничего не понимаю, Господи! Ничегошеньки! – старался привлечь внимание Якова мастер.
– Я еще перед первой встречей с заказчиком молился. Справлялся, есть ли Воля Божия, благословляет ли, ведь работа грандиозная, такая может раз в жизни и встретится! Не понимаю! – распалялся Федорыч.
– Ты у нас, конечно, парень молчаливый, да скромный, но на тебе лица нет! – немного помолчав, обратился он к Якову. – Что случилось? Выкладывай!
Яков поморщился, снял очки, потер их салфеткой, надел и постарался собрать разбегающиеся, словно тараканы, мысли. Наконец он тяжело вздохнул и в трех предложениях описал свои обстоятельства. Ему даже полегчало на время. Федорыч молча скинул шестой звонок на телефоне, отодвинул его и нахмурившись произнес: «Помолимся дружок, Господь не оставит!»
Он повернулся к красному углу, прочитал молитву перед едой, и они стали ужинать в полном молчании. За чаем с сухарями Федорыч вдруг начал беседу, словно ни о чем. Ударился в воспоминания, как Яков подменял его на мастер-классах, всячески нахваливая его работы. Впервые за весь вечер Яков смущенно улыбнулся и взглянул на Катерину, которая взялась поддакивать мастеру. Он совершенно не понимал, к чему был этот разговор.
Прощаясь, Федорыч взял с него обещание помолиться горячо Богу и Пресвятой Богородице.
С Катей им было по пути, поэтому Яков согласился её проводить. О чем они, точнее она, разговаривали по дороге, он, к сожалению, не помнит.
Яков был послушным: молитвы знал, наказ исполнил. В эту ночь он на удивление спокойно спал, а утром отправился в институт. После обеда он обнаружил пропущенный звонок от мастера. Вдруг к нему пришло осознание, что на душе у него мирно и спокойно, тьма отступила. И такая радость наполнила Якова, что он со всех ног помчался в мастерскую.
Федорыч нисколько не удивился внезапному появлению студента и поманил в мастерскую. Оказалось, Александр Федорович тоже молился этой ночью и принял неожиданное решение. Он объявил Якову, что берет его в подмастерье для работы над новым заказом, и что приступать нужно уже сейчас. Огорошенный Яков попытался отговаривать мастера. Идея казалась ему более чем безумной, но Федорыч был непреклонен. Он нашел столько