так далеко друг от друга. Мой жених где-то во Франции. Бывает, ночами я просыпаюсь, потому что слышу его голос. У тебя так бывает?
– Нет, – говорит Милли. – В начале было. Но я не знаю, какой у нее теперь голос.
Она замолкает и смотрит в окно, но видит только свое отражение. С чужими легко разговаривать. Реджу она редко говорит что-то подобное. Милли закуривает сигарету и опускает стекло, выдыхая дым.
– Дело не только в голосе, – продолжает она, однако не в силах говорить дальше.
Ее самый большой страх, что она не узнает дочь, когда та вернется домой. Она слышала про матерей, дети которых прошли мимо них, вернувшись. Что это за мать, думает она, которая не узнает собственного ребенка. Милли гасит сигарету в пепельнице.
– Ладно, хватит. – И поворачивается к Джулии: – Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Почти каждую ночь Редж остается на заводе. В те дни, когда дежурит, сразу после окончания смены он переодевается в форму и патрулирует территорию. Маршируя, вспоминает те крохи немецкого, что знает; их учили немецкому на случай, если призовут в солдаты. Но он остается на заводе, даже если не нужно дежурить, а Милли говорит, что ему нужно быть на службе почти каждую ночь.
В такие вечера он идет в паб с парнями, а потом возвращается в казармы. Ему нравится спать на верхней койке, там он, расслабившись и слегка навеселе по возвращении, частенько пишет письма Беатрис.
Беатрис, дорогая моя. Как же я хочу тебя увидеть. Как хочу познакомиться с девушкой, которой ты стала. Помнишь, как я читал тебе книжки и укладывал спать? Наверное, сейчас ты уже слишком взрослая для этого.
Он не представляет, каково это будет, когда она вернется домой. Он волновался, как там девочка освоится в Америке. А теперь уверен, что она никогда вновь не привыкнет к здешней жизни.
Он не отправляет эти письма. В утреннем свете за чашкой кофе перечитывает их и видит отражение своей слабости на этих страницах. Тень того, кем он был прежде. Редж не хочет, чтобы Беатрис знала о существовании этого человека. И он сжигает письма, растирает пепел в прах. Однажды утром, набравшись смелости, он пишет Итану Грегори и просит ответить на адрес завода. Говорит, что Милли беспокоится за Беатрис. Пересказывает некоторые истории, которые они слышали про детей, отправленных в деревню. У нас есть сбережения, чтобы компенсировать все ваши дополнительные расходы, пишет он, хотя это неправда. Нет у них никаких сбережений. Редж почти не рассчитывает на ответ.
Но ответное письмо приходит гораздо раньше, чем он предполагал. Раньше Редж вообще не представлял себе этого американца. Еженедельные письма, которые писала Нэнси, были жизнерадостно официальны, полны восклицательных знаков, а иногда там даже были пририсованы сердечко или цветочек. А Итан, как он теперь видит, парень серьезный. Так, конечно, не угадаешь, но кажется, что он достойный мужчина, не из тех, кто будет орать, или бить, или, боже упаси, грязно приставать к его девочке. Они начинают переписываться