обошел громоздкий дуб, что горбатым исполином изрезал почву своими фундаментальными корнями, как жилами. В паутине пасмурного леса Вадим петлял, теряясь в собственных следах, бродил до иссушения в горле. Обернувшись, звезды былого света он не обнаружил. Это встревожило Вадима. Он сжато выдохнул и тревожно огляделся, но разражаться криком не спешил. Застыл на месте, чтобы набраться воли и в здравомыслии найти тропу, ведущую обратно. Повернувшись, Вадим отыскал взглядом просвет между деревьями и пошел точно на него, плюя на почву, что вскоре оставалась грязью на ботинках; двигался на свет, струившийся, манивший. За явственной кулисой древесной глухоты он надеялся поймать глоток спасения от удручающей дремучести.
Пройдя небольшое расстояние и ухватившись за тонкий луч надежды выбраться из лесного лабиринта, он вдруг почувствовал жжение в желудке. Голова закружилась, а перед глазами образовалась пелена. Вадим, рассыпав силы, упал на колени и взвыл от боли, скрутившей организм, прежде ни разу не страдавший от подобного недуга. Однако то было лишь начало. В теле разыгрался жар, через который пробивалась неимоверная пульсация во рту. Острый, словно лед из глубины вселенной, холод сковал десну в том месте, где сидел золотой зуб. Вадим не мог извлечь из себя и малейшего звука. Он схватился за щеку, но боялся пошевелить ртом. Чудовищная боль с каждой секундой усиливалась, подавляя желание жить. Трясущейся в дикой судороге рукой Вадим открыл, чуть ли не сорвав с ремня, кобуру, и вынул из нее тяжелое оружие. Затем, не раздумывая, ударил рукоятью пистолета себя по лицу. Пронзительный ор вырвался из его рта. Зуб продолжал ныть. Тогда Вадим снова размахнулся и ударил себя, после чего отложил пистолет. Рот залился привкусом железа, а по подбородку потекли струи теплой крови. Золотая коронка выпала на траву. Мужчина взревел в неудержимой тряске, глядя на зуб, что медленно, словно в зыбучих песках, проваливался в землю, от которой змейками тянулся жгучий пар.
Уши резало земляное шипение в кромешной тишине. Вадим, окрученный спазмом, пытался вернуть себе утраченный зуб. Забыв о прежней боли, он выскабливал дрожащими пальцами грязь, пыхтел и выл, но старательно стремился за коронкой, скрывшейся в земельной черноте, не отпуская веру, вгрызался в землю руками. Мужчину больше не одолевали болезненные муки, но его тело все еще дрожало, как в ознобе. Вадим уставился несчастным взглядом в земляную лунку и не понимал, как поступать и что произошло. Он истекал кровью, был обескуражен, подавлен и запуган жуткими фантазиями.
В лихорадке Вадим снова сунул руку в лунку и решил прорваться к зубу, но в ту же секунду за сухой землей ощутил копошение. «Червь», – подумал он и сунул пальцы глубже. В тот миг их что-то яростно стянуло. Вадим склонился и завыл от безысходности, которую терпел за провальными попытками вырвать пальцы из чудовищной ловушки. Он снова дернул руку и увидел в земляной крупе дубового окраса багрянец пульсирующих жил. Земля вокруг вдруг взрыхлилась, а зеленая