наигранно удивился Полоз. Хотя выглядел он, как и всегда, сдержано.
– Да, юный парень и моя мама. Теперь я виновата, что впустила его в наш дом и разрушила семью, – неприятно поморщилась от тягостных воспоминаний.
– Но это было решение твоей мамы. Ты тут не при чём?
– Брат, похоже, не понимает этого. Или не хочет понимать. Мы с ним поначалу сильно ругались, но постепенно всё утряслось, – продолжала рассказывать о своей жизни. – Он сблизился с Викой, моей лучшей подругой, и конфликт, вроде, сошёл на нет. Только кажется, что это место заставило его вновь всё вспомнить.
– Да, чудесное место. Оно показывает всё то, что копилось у нас внутри многие годы, – задумчиво, чуть потупив взгляд, прошептал Полоз.
Я перевела на него свой вопросительный взор, не понимая, что он имел в виду.
– Да, возможно. И, по правде говоря, это пугает. Надеюсь, мы скоро выйдем отсюда. Но знаешь… – я сделала секундную паузу. – Как ни странно, с тобой мне спокойно, ты всегда оказываешься рядом.
Полоз ухмыльнулся, его глаза медленно, будто от наслаждения, закрылись.
– Спокойно… – прошипел мужчина, чуть шевеля губами.
Мы вернулись в лагерь. Разместившись за столом, Полоз взглянул на Ратигора, и тот сразу же поставил перед ним термос с чаем и готовые бутерброды. Меня это удивило и немного озадачило.
– Какие странные у вас отношения… – подметила я.
– Мы просто помогаем друг другу, ничего необычного, – равнодушно пожал плечами парень. Он протянул мне блестящую металлическую чашку, наполненную горячим напитком, и еду. Мы молча приступили к трапезе. Полоз был замкнут больше обычного. Казалось, что его беспокоили какие-то мысли.
Вдруг услышала приглушённые всхлипывания. Повернув голову, увидела плачущую Вику.
– Я скоро вернусь.
– Да, иди.
Я приблизилась к подруге и к девочкам, которые её успокаивали.
– Так жалко его, – тихо вымолвила Алина, смотря на тело, накрытое цветастым пледом. Она обнимала Вику, утешая её. – Какая глупая смерть.
– А мне вот на него всё равно, – на полном серьёзе выпалила я. – Было жаль его сначала, а вот сейчас нет.
Они окинули меня своим остервенелым взором.
– Не жалко? Да как ты можешь! – воскликнула Вика.
– Было и очень. Но, всё осмыслив, увидев ваши слёзы, поняла, что совершенно не печалюсь о его смерти. Это карма.
– Карма? – не понимая мои слов, вытаращила глаза Вика. Косметика на её лице была размазана, сама она еле могла связать и двух слов.
– Даже вы не верите, что он пытался меня изнасиловать, – печально улыбнулась, потупив глаза. – А где парни?
– Они пошли копать могилу. Хоть мы и застряли здесь, но Егора похоронить надо, – без эмоционально, почти шёпотом сказала Полина.
Я перевела на неё свой взгляд. Девушка была какая-то неестественно бледная, уставшая. Под глазами красовались тёмные круги, кожа отливала болезненным зелёным цветом.
– Что с тобой?
– Просто устала.
– На тебе лица нет! – заявила, обеспокоившись