же она рассматривала их почти с жадностью.
Через час они добрались до Шахтинского поворота. Здесь другой «гаец» жестами направлял весь поток на Шахты.
– Что-то случилось, остановка на трассе. Придётся объезжать, – нарушил Олег навязчивую тишину и, не противясь течению, свернул вправо и переключился повыше. Машина ускорила бег, и в этом её разгоне Светка почувствовала какое-то облегчение: неопределенность пробки томила и мучила её, будто кто-то огромный и всемогущий пресек движение её жизни. А теперь, когда машины, видные этому оператору с высоты, как юркие, устремленные каждый к своему месту эритроциты, помчались по артерии ускоренно, Светкина душа даже утеплилась благодарностью.
Непонятно, кому и за что.
Вскоре она узнала, что у их движения есть не только небесный оператор, но и вполне земной: у Олега зазвонил телефон с трескотней колокольчика вместо мелодии.
Он ткнул пальцем в сенсор.
– Николаич, ты куда это, путешественник? – пробубнил чужой голос, ворвавшись в их кабину через динамики. – На Шахты?
– «Гаишники» всех поворачивают, за Шахтинским разъездом, видать, что-то серьёзное.
– А, да! Вижу пробку, – отозвался голос. – На Каменске опять будешь баловаться?
– Не баловаться, а отстаивать пр-рава! – снова прорычал он на звуке «р».
– Ну… Понятно, – с недовольством согласился неизвестный. – Время нагнал, я вижу. Только смотри, ни дай Бог, что случится, до смерти не расплатишься.
– Да ладно тебе, Лёх, ты чего?
Но на том конце уже положили трубку.
Олег усмехнулся, покачал головой.
Шахты оказались обыкновенным серым городом, напрочь лишенным как шахт, так и городского уюта. Но и скупые шахтинские картинки, мелькающие за окном – дома, магазины, вывески, теперь ощущались как дар для её изголодавшегося воображения. Все-таки, ехать по России вдоль бесконечных тёмных лесополос – то ещё испытание для ума, привыкшего к разнообразию впечатлений.
– Это Шахты, – высказал Олег очевидное, как самый бестолковый гид. – Это не по пути, но нам придётся проехать через них. Вот и думай, похожа дорога на жизнь или нет.
Когда Шахты остались позади, Олег снова вырвался на федеральную трассу. За окнами Светка не видела больше ничего, кроме струящейся вдоль дороги, седоватой от метели темноты, и, мучаясь молчанием, она вернулась к их недосказанному разговору.
– А вот я думаю про вашу эту жизнь-дорогу… Как же я? Что мне делать? Ну, поставлю я цель. Что толку?
Олег не ответил. Может быть он даже не понял, о чём она говорит, или сам впал в гипнотическое состояние, навеянное однообразием пейзажей и монотонностью звуков мотора.
– Смени водителя, – наконец ответил он, когда Светка уже прилегла головой к холодному оконному стеклу и отдалась собственным размышлениям. – Дорога не виновата, что ты едешь в никуда и ропщешь, что плохо получается.
– Мне сменить саму себя?
– Да! –